Первая мировая. Убийство, развязавшее войну

Герде был ошеломлен. Когда он попытался объяснить, что имперский визит в День св. Вита только навлечет неприятности, Потиорек высмеял его предостережения: «Вам мерещатся призраки за каждым углом!» Герде был против того, чтобы маршрут через город был известен заранее, — Потиорек отказал ему и в этом. Когда Герде попросил опубликовать маршрут за день до визита, что помогло бы избежать неконтролируемых манифестаций, Потиорек отклонил его просьбу. Герде дважды докладывал о том, что меры безопасности были недостаточными, но его не слушали. Герде предлагал, чтобы за неделю до визита всех учащихся средних общеобразовательных учреждений, не являющихся жителями Сараево, отправили из города, — просьба была проигнорирована. По подозрению в причастности к возможному заговору было арестовано всего тридцать пять человек. Ни за кем не была установлена слежка, даже за теми, кто ранее принимал участие в антиавстрийских выступлениях. Комментируя сложившееся положение дел, разочарованный Герде говорил, и не без оснований, что безопасность эрцгерцога в городе — в руках Бога.

Потиорек фактически игнорировал все предупреждения. Йосип Сунарич, вице-президент боснийского парламента, говорил, что эрцгерцогу угрожает в Сараево опасность, но губернатор лишь отмахивался от него. Граф Коллас (Collas), начальник политической секции Боснийской областной администрации, говорил Потиореку, что визит будет опасным и лишь спровоцирует молодых членов сербских националистических обществ к насильственным действиям; Потиорек отклонил все его опасения, говоря, что граф «боится детей». Пришедший из Вены рапорт военной разведки предупреждал о существующей опасности и указывал, что должны быть предприняты все меры для обеспечения безопасности эрцгерцога, — Потиорек с недовольством порвал документ.

Министерство иностранных дел, Министерство внутренних дел, австрийское консульство в Белграде, австрийская военная разведка, а также другие органы предупреждали об опасности этого визита. В 1913 г. статья из сербской эмигрантской газеты, выходившей в Чикаго, привлекла внимание Вены. «Наследник австрийского престола, — писалось в статье, — объявил о своем визите в Сараево следующей весной. Каждому сербу следует обратить на это внимание! Если наследник престола хочет приехать в Боснию, мы будем рады оплатить ему дорогу! Сербы, возьмите все, что можно: ножи, ружья, бомбы или динамит! Совершите святую месть! Смерть династии Габсбургов!» За несколько недель до визита во всех православных церквах Сербии были распространены брошюры, в которых эрцгерцог назывался «собака Эсте», а София — «чудовищная, грязная чешская шлюха», и содержались призывы к их убийству. В конце мая министр иностранных дел Берхтольд послал Билинскому ноту, в которой предупреждал о том, что сербские агитаторы и сербская пропаганда «ясно говорят о том, что Босния — это сербская земля» на время визита эрцгерцога. Билинский связался с властями Сараево, но Потиорек ответил, что в советах Вены «не нуждались и не нуждаемся». Потиорек неоднократно заявлял, что для обеспечения безопасности визита делается все необходимое.

И все же в действительности ничего не было сделано. До сих пор сохраняется предметом споров, являлось ли это случайностью или примером самой большой бюрократической глупости из когда-либо случавшихся. Теория заговора, говорящая о возможной причастности официальных австрийских лиц к событиям в Сараево, обретает явный смысл, когда речь заходит об очевидной халатности. Учитывая явно плохие решения, которые принимал упоминавшийся Потиорек, высказывались предположения, что его вопиющая некомпетентность могла иметь под собой скрытые намерения. Генерал-губернатор оказался неспособным даже на элементарный здравый смысл в вопросах, касавшихся обеспечения безопасности на время приезда в Сараево знатных посетителей.

По мере того как приближалось время визита, Франц Фердинанд начинал все больше волноваться. Конечно, нельзя было сказать, что он жил в страхе за свою жизнь. Эрцгерцог знал, что есть те, кто его ненавидит, и что он является хорошей мишенью для убийц. Он часто упоминал об этом как о данности и принимал как часть своей жизни. Например, он сохранял совершенное спокойствие, когда в Швейцарии полиция схватила двух турецких анархистов, намеревавшихся его убить. Франц Фердинанд не любил детективов, которые всегда ходили за ним тенью, и боялся, что люди подумают, что он испугался; он мирился с ними только потому, что они были неотъемлемой частью императорской жизни и потому, что их присутствие облегчало заботы Софии. Когда однажды ему предложили предпринять дополнительные меры безопасности, он ответил: «Меры предосторожности? Рекомендации начальника полиции? Мне все это представляется чушью! Мы все в руках Бога. И все, что происходит, — Божий промысел… Бить тревогу и опасаться — значит парализовать свою жизнь. Бояться — всегда очень опасный бизнес».