Первая Мировая война

У России был не просто мощный сосед, мировой лидер, меняющий глобальное соотношение сил. Германия, загнавшая в свою тень Францию и доминировавшая в торговле с Россией, по доле в мировом промышленном производстве (14,8 %) к началу мирового конфликта обошла Англию. В 1914 г. Германия производила 17,6 млн. т. стали — больше, чем Россия, Британия и Франция, вместе взятые. Германский "Сименс" доминировал в европейской электротехнической промышленности, "Байер" и "Хехст" производили 90 процентов мировых красителей. Угля Германия добывала в 1914 г. 277 млн. т., тогда как Россия — 36 млн., а Франция — 40 млн. т. Германия стала посягать на континентальное преобладание не только в экономическом, но и в военном и политическом отношении. Военный бюджет Германии достиг в 1914 г. 442 млн. долл. против 324 млн. у России и 197 млн. у Франции.

Система Меттерниха еще поддерживалась мудрым Бисмарком, но показалась устаревшей канцлерам Бюлову и Бетман-Гольвегу. Именно нарушение равновесия погубило систему. Возвышение Германии заставило остальных объединиться ради самозащиты, привело к союзу против нее Франции, России и Британии. Для России это был непростой выбор. Еще в годы войны с Турцией (1878) военный министр Милютин указывал: условия русской индустрии, финансов и культуры таковы, что России опасно противостоять первоклассной европейской державе. "Чего же можно ожидать в будущем, если Россия будет вовлечена в большую европейскую войну и не будет вполне подготовлена к тому, чтобы твердо стать уже не против одних турок, а против миллионных армий, отлично устроенных и снабженных всеми усовершенствованиями современной техники?"[41]

Сверхзависимость от Германии порождала смятение и недовольство тех национальных элементов в России, которые (по разным причинам) желали диверсифицировать связи с Европой, осуществить независимый курс, выйти на уровень экономической независимости. Русские видели перед собой две главные цели: первая (и основная) — оторваться от германской пуповины, стать самостоятельным индустриальным центром; вторая — избежать преобладания в Европе германского "второго рейха". Сказывались и ущемленная национальная гордость, и озлобление теснимых немецкими производителями конкурентов на внутреннем российском рынке. В окружающем Германию мире ослабить монополию Германии хотели две стороны — русская, стремящаяся к подлинной экономической самостоятельности своей страны, и западноевропейская правящие круги Франции и Британии боялись германского доминирования в европейской зоне, которое послужит основанием для германской гегемонии в мире.

Враждебность к германскому экономическому могуществу была в России ощутимой на обоих флангах политического спектра. Справа ее разделяли партии крупного русского капитала; слева — народники и их политические наследники социалисты-революционеры. Представители русского национального капитала цитировали слова министра торговли Тимирязева: "Мы не можем позволить, чтобы русская промышленность была полностью сокрушена германской индустрией"[42].

Русские капиталисты указывали на отступающих перед натиском германских компаний российских производителей. По меньшей мере три политические партии буржуазии: кадеты, октябристы и умеренные правые — призвали в 1914 г. к денонсации "невозможного, несправедливого, оскорбительного и наносящего материальный ущерб" торгового соглашения, навязанного Германией России в период ее военного кризиса[43].

Аналитики социально-революционных кругов (скажем, эсер Огановский) утверждали, что Россия принимает черты германской колонии, русское население превращается в объект эксплуатации со стороны германского монополистического капитала. Социал-демократы видели в Германии молодого и агрессивного хищника, стремящегося к мировому переделу.

В результате в России набрало популярность движение за освобождение страны от германского экономического засилья. Союз южных российских экспортеров принял в марте 1914 г. в Киеве следующую резолюцию: "Россия должна освободить себя от экономической зависимости от Германии, которая унижает ее как великую державу. С этой целью нужно предпринять немедленные шаги для расширения нашей торговли с другими государствами, особенно с Британией, Бельгией и Голландией, которые не имеют заградительных тарифов на сельскохозяйственные продукты. Когда будет заключено новое соглашение с Германией, оно должно предусматривать такое положение, когда русские рабочие, отправляющиеся в Германию, будут заключать письменные контракты, которые обеспечат сезонным русским блага, предусматриваемые германским законодательством. Следует учитывать также возможности использования в самой России сотен тысяч русских сезонных рабочих, ежегодно отправляющихся в Германию. Желательно введение тарифа для компенсации открытых и скрытых привилегий германским промышленным трестам"[44].