Первая мировая война

Такого же мнения придерживалось высшее военное командование Германии, и все же в Спа Гинденбург и Людендорф, раздраженные настоятельным требованием Вильсона, чтобы Германия приняла условия перемирия, едва не решились на акт открытого неповиновения. Проигнорировав требование Вильсона, они подготовили циркулярное письмо, которое телеграммой отправили всем командующим группами армий, назвав условия перемирия невыгодными для Германии и неприемлемыми для армии и приказав «сражаться до конца». Требование Вильсона «для нас, солдат, всего лишь вызов, причина продолжать сопротивление всеми силами». Никакие жертвы союзников не позволят «прорвать германский фронт». После протеста одного из командующих армиями телеграмма была отозвана, однако один из армейских радистов, член Независимой социалистической партии, успел передать ее текст из Ковно, где он ее получил, в Берлин депутатам рейхстага от его партии.

24 октября началось еще одно наступление союзников, на Итальянском фронте. Ему предшествовал обстрел из 1400 орудий австрийских позиций вокруг Монте-Граппы. В новом наступлении помимо британских, французских, чехословацких и американских подразделений участвовала 51 итальянская дивизия.

На реке Пьяве британцы яростно сражались за остров Пападополи. Это были ветераны Западного фронта, с особым взглядом на ожесточенные бои. «В данном случае, – вспоминал один из армейских капелланов, преподобный Кросс, – новизна действия очень помогла ослабить напряжение. В окопной атаке во Франции было нечто отвратительное, нечеловеческое. Грязь, дощатые настилы, мертвые лошади, мимо которых мы шли, грохот и рев пушек – все это вместе оказывало жуткое воздействие, выдержать которое можно было, только если совсем не думать о том, что происходит. Теперь все иначе. Несколько месяцев горячие головы батальона рвались в бой. Пушки молчали, аллеи из деревьев сверкали роскошью осеннего наряда. В довершение всего элемент приключения, присутствовавший в переправе через реку, и тот факт, что мы сражались против врага, которого стали презирать, освободили людей от тяжкого груза в душе, который ощущали все год назад у Пасхендале».

«Солдатам не терпелось закончить войну, – писал Кросс, – нанести австрийцам сокрушительный удар, наказать за все преступления, которые они совершили после судьбоносного убийства в Сараеве, и, хотя все понимали, что предприятие это рискованное, игра стоила свеч» [268]. Остров Пападополи был захвачен, но сильный дождь и подъем воды в реке не позволили продолжить наступление. В тот же день в горах итальянцы отбили гору Асолоне, которую австрийцы захватили годом раньше, но затем снова оставили ее.

В Германии 25 октября газеты опубликовали отозванную телеграмму из Спа, призывавшую «сражаться до конца». Принц Максимилиан в ярости отправился к кайзеру и потребовал отставки Людендорфа, угрожая в противном случае отставкой правительства. Людендорф, в свою очередь, приехал в Берлин и на встрече с кайзером потребовал отвергнуть последнюю ноту Вильсона. Если народ поддержит сражающуюся армию, сказал он, «война может продолжаться еще несколько месяцев».

Людендорфа поддержал Гиндебург и, что еще важнее, начальник штаба флота адмирал Шеер. Новый военный министр, генерал Генрих Шёйх, тоже встал на его сторону. Но кайзер был возмущен, что Людендорф направил телеграмму непосредственно в войска, минуя его. «Превосходно! – с гневом и сарказмом воскликнул он. – Вынужден напомнить вам, что вы находитесь в присутствии вашего императора».

Осознав, что теперь продолжать войну невозможно или что ему не позволят этого сделать, Людендорф подал в отставку. Воюющая нация потеряла своего военного лидера. Однако Гинденбург, номинальный глава Генерального штаба, сохранил свой пост – кайзер отказался утвердить его заявление об отставке. Сам кайзер, Верховный главнокомандующий немецкой армией, тоже превратился в символическую фигуру: правительство принца Максимилиана продолжало искать условия перемирия, приемлемые для союзников. Преемник Людендорфа на посту генерал-квартирмейстера, генерал Грёнер, был реалистом, понимавшим, что Германия уже не способна вести войну.

На Турецком фронте арабские формирования под командованием шерифа Хусейна достигли пригородов Алеппо, самого северного арабского города Сирии. Армия Алленби также приближалась к Алеппо – кавалеристам не терпелось увенчать свой рейд через всю Сирию взятием города. Алеппо защищал Мустафа Кемаль. 25 октября арабское население города подняло восстание, полное решимости встретить союзников свободными людьми, и Кемаль приказал солдатам очистить улицы. Арабскими отрядами, которые ему противостояли, командовал бывший офицер турецкой армии Нури аль-Саид [269].