Первая мировая война

6 января 1919 г. в Берлине собрались 10 000 приверженцев марксизма и революционеров, жаждавших революции. Целый день шли жаркие дискуссии. Роза Люксембург убеждала своих последователей из Союза Спартака не пытаться взять власть, не добившись поддержки значительной части населения, но ей не удалось сдержать горячие головы. Во время столкновения ее и Карла Либкнехта захватили, а затем убили вооруженные отряды правых. Тело Розы Люксембург, сброшенное в канал, нашли только через пять месяцев. Коммунисты сделали ее своей героиней, но с падением коммунизма, через семьдесят лет после ее смерти, имя Розы Люксембург ничего не говорит людям, живущим на землях, где ее когда-то прославляли [284].

Начало мирной конференции было назначено на 18 января 1919 г. Для немцев эта дата звучала как оскорбление: в этот день в 1870 г. под торжественные речи о возрождении нации было объявлено о создании Германской империи. Чтобы сделать немецких делегатов более сговорчивыми, Франция настаивала на сохранении блокады Германии. «Кажется, мстительность и торгашеская зависть французов не знают границ», – заметил британский журналист С. П. Скотт, размышляя о новых трениях между Англией и Францией.

Одним из предметов разногласий между союзниками стали бывшие колонии Германии, которые никто не собирался возвращать. Было решено ввести систему мандатов Лиги Наций и раздать эти мандаты победившим державам. Мандаты Лиги Наций включали определенные условия: в Африке и на Тихом океане строго предписывалось бороться с работорговлей. Территория Турции тоже была распределена в соответствии с этой системой. Франция получала Сирию и Ливан, Британия – Месопотамию (Ирак) и Палестину, в северной части которой пообещала создать национальное еврейское государство. Южную Африку отблагодарили за помощь союзникам мандатом на управление Германской Юго-Западной Африкой. Камерун и Того поделили между Британией и Францией. В Тихоокеанском регионе, где немецкие колонии были захвачены в 1914 г., в самом начале войны, Япония получила мандат на управление Марианскими, Каролинскими и Маршалловыми островами, Новая Зеландия – Самоа, а Австралия – Новой Гвинеей. Богатый фосфатами остров Науру, на который претендовали Австралия, Новая Зеландия и даже Британия, стал подмандатной территорией Британской империи.

Некоторые победители остались недовольны. Бельгию лишили территорий в Германской Восточной Африке, которые она оккупировала и на которые претендовала, и взамен отдали изолированные африканские земли в Руанде и Бурунди. Португалия также надеялась получить Германскую Восточную Африку, но, поскольку на эту территорию претендовала Британия, была вынуждена довольствоваться треугольником Кионга на севере Мозамбика. Италия просила свободы торговли в Абиссинии, но это была не германская территория, и просьбу отклонили. Не удовлетворили также претензии Италии в Северной и Восточной Африке, поскольку сделать это можно было только за счет Франции и Британии. В результате раздела немецких колоний и Османской империи наибольшую выгоду получила Британия. Как выразился британский министр иностранных дел А. Д. Бальфур, «на карте мира стало больше красного».

В числе разочарованных результатами мирной конференции был Нгуен Ай Куок, 25-летний вьетнамец, который в 1914 г., когда началась война, работал помощником повара в отеле «Карлтон» в Лондоне. Во время конференции в Версале он попросил о встрече с президентом Вильсоном. Он хотел вручить Вильсону документ с требованием для вьетнамцев права на самоопределение, равенства перед законом для вьетнамцев и французов, свободу организаций и собраний, запрета принудительного труда. Это были вьетнамские Четырнадцать пунктов. «Французы назвали этот документ бомбой, – вспоминал впоследствии другой вьетнамец. – А мы назвали его ударом молнии. Мы были вне себя от радости. Разве можно было не восхищаться человеком, который храбро выступил в нашу защиту?»

Просьбу Нгуена отклонили. Сорок лет спустя под именем Хо Ши Мин он стал национальным лидером, полным решимости выдворить французов из Вьетнама. Через пятьдесят лет после разочарования в Париже ему предстояло столкнуться с военной мощью Соединенных Штатов [285].