Первая мировая война

В марте и апреле британские войска и боеприпасы стягивались в Восточном Средиземноморье для высадки на Галлипольский полуостров. Турки тоже не сидели сложа руки. Строительные батальоны, сформированные из греков, армян и евреев из Чанаккале, строили и укрепляли оборонительные сооружения по всему полуострову. От оконечности мыса Геллес до самой узкой части Булаира работы значительно продвинулись.

Туркам помогали 500 немецких офицеров и солдат. Два из шести турецких дивизионов на полуострове находились под командованием немецких офицеров. Из-за дневных британских воздушных атак большинство работ по укреплению проводилось по ночам. Адмирал Де Робек писал генералу Гамильтону: «Галлиполи стремительно обрастает укреплениями. Тысячи турок работают всю ночь, как бобры, строя траншеи, редуты и заграждения из колючей проволоки. Правда, мы их не видим, но каждый рассвет приносит новые доказательства их ночных трудов». На мысе Геллес по ночам укладывали колючую проволоку на пляжах, где могли высадиться союзники, и рыли огневые точки для пулеметов на береговых скалах, окружающих эти пляжи.

Фронтов и приготовлений было так много, что каждую воюющую нацию прежде всего интересовали известия о ее собственных солдатах и гражданах. Огромное впечатление производили рассказы из первых уст. 28 марта впервые за восемь месяцев войны в Европе был убит первый американский гражданин, горный инженер Леон Трэшер. Он утонул, когда немецкая подводная лодка U-28 торпедировала грузопассажирское судно «Фалаба». Плывшая из Ливерпуля в Западную Африку «Фалаба» затонула за восемь минут. Из 242 пассажиров и членов экипажа 104 утонули. В тот же день при столкновении с германской подводной лодкой капитану Чарльзу Фрайатту удалось спасти свой корабль, пароход «Брюссель», принадлежавший Восточному железнодорожному союзу. Капитан направил судно наперерез атакующей подводной лодке и попытался протаранить ее. Подводная лодка скрылась, а Адмиралтейство наградило Фрайатта золотыми часами.

Рискуя восстановить против себя нейтральную Америку, немецкий флот ужесточил подводную войну с торговыми судами. 31 марта за один день затонуло больше кораблей, чем за весь предыдущий период войны. Погибли 29 судов и 161 человек.

В марте антивоенные настроения как на фронте, так и в тылу стали явными. Подстрекательство англичан и агитация коммунистов имели одну цель. Британский агент Джордж Политт, в мирное время промышленный химик, находясь в нейтральной Швейцарии и используя антивоенные настроения в своих целях, создал в Германии агентурную сеть. Одним из его агентов был «российско-германский еврей-идеалист и социалист», считавший, что победа Германии «передвинет назад стрелки часов социализма», поэтому он решил помогать британцам. Он установил контакт с редактором социалистической газеты, втайне готовившим антивоенный переворот. «Редактор был связан с социалистами по всей Германии, пересылавшими ему военные сведения, которые, как они надеялись, помогут ему подготовить переворот. Они понятия не имели, что помогают врагу или занимаются чем-то вроде шпионажа».

1 апреля в Берлине прошла антивоенная демонстрация под руководством Розы Люксембург. Ее бросили в тюрьму. Другие немецкие антимилитаристы готовились к поездке в нейтральную Голландию на открытие Интернационального женского мирного конгресса, который состоялся 18 апреля в Гааге. Собралось более тысячи делегатов из двенадцати стран, лишь двадцать пять британских женщин не приехали из-за решения правительства приостановить паромное сообщение между Великобританией и Голландией. По этому пути через Северное море контрабандой переправляли в Лилль британское шпионское оборудование для мадемуазель Брессиньи.

Антивоенные настроения затронули и Францию. 8 апреля на Западном фронте французский антивоенный писатель Луи Перго случайно погиб под артиллерийским огнем, который вели его же солдаты, когда их отряд приблизился к немецкой линии обороны. Полк французского Иностранного легиона был распущен из-за развала дисциплины. Недовольных добровольцев, русских, бельгийцев и итальянцев, отправили в национальные армии, не позволив им остаться во Франции. В национальных армиях царили строгая дисциплина и дух товарищества; многие из бывших легионеров пали на поле боя. На Пасху английский поэт Эдвард Томас, недавно призванный в армию и все еще проходивший обучение в Великобритании, в стихотворении «In Memoriam» написал о погибших, которых становилось все больше:

Закат золотит первоцветы лесные,
А мы в эту Пасху помянем солдат,
Что их собирали подругам, а ныне
Пустыми глазницами в небо глядят [73]

.