Первая мировая война

Несмотря на скептицизм командира, врач диагностировал контузию, и Оуэн был направлен в госпиталь в Этрету. Оттуда он отправил домой открытку с изображением скал, окружающих город, и написал: «В данный момент я почти как в раю. Главный военный госпиталь № 1. Врач, санитары и медсестры все американцы, удивительно, из Нью-Йорка! Возможно, мне разрешат покататься на лодке и даже поплавать». По возвращении в Британию Оуэн был направлен в Крейглокхарт, в военный госпиталь для офицеров, страдающих нервными расстройствами, про которых позже написал:

Здравый их рассудок мертвыми похищен,
Держит их за космы память об убийствах.
Многое безумцы эти повидали… [164]

Очевидно, Вудро Вильсон пытался найти способ покончить с этими убийствами, но немецкое правительство обращало мало внимания на его инициативы. Немецкие власти были уверены, что обладают широкой народной поддержкой. 3 апреля Альберт Эйнштейн из своего берлинского дома написал другу в Голландию о крайнем национализме молодых ученых и профессоров в своем окружении. «Убежден, что мы имеем дело со своего рода психической эпидемией. Иначе я не в состоянии понять, как люди, глубоко порядочные в личном поведении, могут иметь такие крайне противоположные взгляды по основным вопросам. Это можно сравнить со временами мучеников, крестоносцев и сжигания ведьм».

Германия уже два месяца вела неограниченную подводную войну. 4 апреля сенат Соединенных Штатов 82 голосами против 6 высказался за вступление в войну. Через два дня палата представителей 373 голосами против 50 поддержала его решение. В этот день, 6 апреля, Соединенные Штаты объявили войну Германии. Не могло быть никакого сомнения в потенциальном влиянии появления американских войск на полях сражений. По крайней мере миллион, а впоследствии более трех миллионов человек проходило подготовку на территории Соединенных Штатов. Однако, разумеется, должно было пройти много времени, по крайней мере год, а то и больше, прежде чем гигантская машина набора, обучения, транспортировки через Атлантику, а затем оснащения всех этих сил на территории Франции даст результаты. Американская армия была мала, а ее последний боевой опыт ограничивался карательной экспедицией в Мексике.

Формирование армии для войны в Европе поначалу шло очень медленно. Прошел целый месяц после объявления Америкой войны Германии, прежде чем бывший командующий мексиканской экспедицией генерал Джон Д. Першинг, находившийся в этот момент в Техасе, получил несколько загадочную телеграмму от своего тестя, сенатора Соединенных Штатов: «Телеграфируй сегодня, насколько ты можешь говорить, читать и писать по-французски». Прежде чем Першинг успел ответить, что говорит по-французски «вполне свободно», ему уже предложили должность командующего американскими войсками, которые будут отправлены в Европу.

Судя по всему, апрель не сулил Германии и Австрии ничего хорошего. Соединенные Штаты постепенно станут активным участником войны. Россия, несмотря на продолжающиеся аресты и убийства офицеров своими же солдатами, продолжала воевать. Армии союзных держав уже превосходили армии Центральных держав в живой силе и ресурсах. Впрочем, у Германии с Австрией был один неотъемлемый географический актив: преимущество «внутренних линий» коммуникаций. Сеть железнодорожных, автомобильных и речных сообщений связывала армии, заводы и столицы в компактный континентальный узел. Связи между Нью-Йорком и Лондоном, между Британией и Францией и их важнейшими заморскими источниками поставок сырья и продовольствия заметно осложнялись атаками подводных лодок. Связи между Берлином, Веной, Будапештом и Белградом эффективно нарушить было невозможно.

Негодование союзников усилилось после того, как 8 апреля у берегов Сицилии немецкая подводная лодка U-55 торпедировала британский пароход «Торрингтон». Подводники не только уничтожили одну из спасательных шлюпок, убив четырнадцать находившихся в ней человек, но и сознательно ушли под воду в тот момент, когда два десятка пассажиров «Торрингтона» цеплялись за корпус подводной лодки. Все они утонули.

В этот день, стремясь подорвать одну из опор Антанты, Ленин и 32 его соратника-большевика начали свой путь из Цюриха на специальном поезде через Германию и Швецию, а потом на катере через Ботнический залив в Россию. Кайзер, когда ему сообщили об этой военной хитрости, отнесся к ней положительно. Впрочем, его австрийский коллега, молодой император Карл, высказал опасение, что успех большевистской революции может представлять опасность для всех монархов, пять из которых уже были «свергнуты в ходе войны» [165].

16 апреля Ленин благодаря возможностям, предоставленным ему немцами, прибыл в Петроград. Первое же его выступление на Финляндском вокзале Петрограда содержало зловещую для Германии фразу: «Недалек тот час, когда по призыву нашего товарища Карла Либкнехта народы обратят оружие против своих эксплуататоров-капиталистов».