Первая Московско-литовская пограничная война: 1486-1494

В пограничных спорах Иван III утверждал, что перешедшие на его сторону князья «и наперед сего нашему отцу и нашим прежним великим князем… служили с своими вотчинами»^{647}. Даже Вяземские князья были отнесены к числу старых московских слуг: «а из старины князи Вяземские и Мосальские служили предком нашим великим князем и с своими вотчинами, айв старых докончаньех то писано»^{648}.

Сразу после присоединения Вяземского и Смоленского княжеств к ВКЛ создается система управления периферийными княжествами и владениями во главе со смоленским наместником. По словам М.К. Любавского, образовавшийся Смоленский повет с московской стороны был окружен «поясом княжеств и владений, отдававшихся в судебно-административном отношении наместникам, причем все эти княжества и владения в Смоленске имели свое военно-политическое средоточение»^{649}. Однако далеко не все они подчинялись наместникам. Великокняжеские наместники были в Любуцке и Мценске (Иван Юрьевич Трубецкой), Серпейске, Брянске (Дмитрий Путятич Друцкий), Торопце и некоторых других. Многие города оставались центрами княжеских владений, зависимых от великокняжеской власти. Выявить степень этой зависимости помогают договорные грамоты великого князя литовского и местных князей.

В подчинение смоленскому наместнику попали и вяземские князья, которые после присоединения к ВКЛ были оставлены на своих местах с вотчинами^{650}. Со своими боярами и слугами они входили в смоленское ополчение, подчиняясь в военном отношении смоленскому наместнику, и ежегодно платили посощину^{651}.

В пределах Вяземского княжества находились владения пришлых князей. Хлепенской волостью Рогачев владел сын Ивана (Яна) Ходкевича^{652}, а в непосредственной близости от московской границы обосновались князья Глинские (князь Федор Глинский с братьями)^{653}. В великокняжеской раде разбирались поземельные споры вяземских князей (дело князя Козловского). Это свидетельствует о том, что центральные власти вмешивались и контролировали земельные отношения княжества.

Как отмечает М.М. Кром, отсутствие договоров литовской великокняжеской власти с вяземскими князьями связано с двумя обстоятельствами. Во-первых, присоединение Вязьмы к ВКЛ произошло насильственным образом, путем захвата, а во-вторых, сами Вяземские князья не были полностью самостоятельны, находились в вассальной зависимости от смоленских князей, Смоленское же княжество было ликвидировано. С оставленными на своих местах и на своих владениях вяземскими князьями были определены отношения. Они должны были платить посощину, как это делали и Верховские князья^{654}. «Кн(я)зю Костянтину Вяземъскому самому посощину на своих людех имати, а давати ему зъ года на годъ по тридцати рублев къ Смоленьску у нашу казну»^{655}. Посощина из вяземских земель концентрировалась в Смоленске — административном центре большого региона.

Трудно судить о роли в Вяземском княжестве старшего князя, собиравшего дань для центральной власти со всех местных князей. По-видимому, некоторые князья, имевшие вотчины в Вяземском княжестве, сами отчитывались перед верховной властью (например, Глинские). Вяземское княжество включало владения многих княжеских родов (Бывалицких, Жилинских, Козловских, Крошинских и др.), часто терявшихся в среде мелких собственников и неизвестных даже по именам и отчествам.

Владения некоторых вяземских князей были довольно велики. К началу московско-литовских пограничных конфликтов (благодаря которым и откладывается в источниках большинство сведений о землевладении вяземских князей) старший вяземский князь Михаил Дмитриевич владел своей долей в Вязьме, городом Хлепенем с волостями, волостями Дубровой (с Дубровским двором), Ореховной, Могиленом, Негодином, Миценками, Ждатью^{656}. Кроме того, в пользу Михаила Дмитриевича шли торговые пошлины в городе Вязьме и Волочке Вяземском^{657}.

Многочисленные владения в Вяземском княжестве имели и князья Крошинские. Волости Тешиновичи, Сукромно, Олховец, Надславль, Отъездец в самом начале войны в 1487 г. были заняты московской стороной.

Характерно, что наиболее обеспеченные в земельном отношении вяземские князья не изменили великому князю литовскому и не перешли на московскую службу. Методичное давление на вяземских князей не привело к ожидавшемуся результату. В конце 1492 г. на сторону Москвы перешел лишь князь Андрей Юрьевич Вяземский, вотчиной которого было единственное село с деревнями на Днепре. Правда, в самой Вязьме князь Андрей владел дворами, собирал пошлины, имел казну и людей^{658}. Все владения князя Андрея захватил князь Михаил Дмитриевич Вяземский^{659}, но вскоре (зимой 1492/1493 г.) Вязьма была взята большим московским войском (пять полков во главе с Данилом Васильевичем Щеней). По словам летописи, вяземские князья и паны были пленены, приведены в Москву «и князь великш ихъ пожаловалъ ихъ же вотчиною Вязмою и повеле имъ себе служити»^{660}.[104]