Первая научная история войны 1812 года

Сразу скажу, что красивая сказка про «скифский план» была выдумана задним числом много позже, чтобы попытаться оправдать позор отступления и преступления российского правительства и военного командования. Русские генералы в 1812 году действовали совершенно хаотически, полностью под давлением Наполеона, который на протяжении всей войны владел инициативой и расстроил целый ряд замыслов противника. Вместе с тем для «скифской тактики» ни большого ума, ни самого этого заграничного и цивилизованного термина «тактика» не надобно: ибо все сводилось лишь к тому, что русские генералы сами сжигали собственные города и села, убегая от гениального полководца. И все это происходило не по заранее продуманному плану завлечения врага из школьного учебника фальсифицированной истории вглубь не менее напридуманной России, а под действием сиюминутных обстоятельств. О подобном безоговорочно свидетельствуют абсолютно все подлинные документы, которые я в изобилии сейчас приведу. Однако — обо всем по порядку.

Изначальное отношение лицемерного и мстительного русского царя к новому союзнику, а также противоположные ему щедрые жесты Наполеона прекрасно видны на примере послов, которых Александр направил в Париж. Это весьма проницательно описывает доктор исторических наук Н.А. Троицкий:

«После долгого раздумья Александр назначил послом боевого генерала графа П.А. Толстого — „цареубийцу“ и (подобно его брату обер-гофмаршалу Н.А. Толстому) врага Франции.

…„Враг человечества“ устроил Толстому великолепный прием в Фонтенбло. Взяв посла под руку, он говорил ему, что дни, проведенные с Александром I в Тильзите, считает „лучшими в своей жизни“ и что к русскому народу преисполнен „величайшего уважения“. Наполеон поселил Толстого в роскошном особняке, выкупив его у И. Мюрата за 1 млн. франков (выделено мной, Е.П.), приглашал его на приемы особо доверенных лиц к себе и к Жозефине, но Толстой не поддался на все эти любезности, ни разу не позволил себе смягчить в разговорах с Наполеоном то ледяное, то скорбное выражение лица и вообще делал все от него зависящее, чтобы привести русско-французские отношения к разрыву.

(…) Александр уже через год заменил П.А. Толстого А.Б. Куракиным — столь же рьяным, как Толстой, врагом Наполеона, но в противоположность Толстому изысканным дипломатом».¹³⁵

Итак, русский царь послал в Париж врагов Наполеона (причем, что постыдно — первый из послов был участником заговора с целью убийства отца самого Александра!), а Наполеон, я подчеркну, сделал своим представителем при российском дворе молодого и наивного сторонника мира с Россией Армана де Коленкура.

В письме к матери, вдовствующей (во многом благодаря сыну…) императрице Марии Федоровне, Александр сообщал (уже в сентябре 1808 г.), естественно, по-французски: Тильзит — это временная передышка для того, чтобы «…иметь возможность некоторое время дышать свободно и увеличивать в течение этого столь драгоценного времени наши средства, наши силы. Но мы должны работать над этим среди глубочайшей тишины, а не разглашая на площадях о наших вооружениях, наших приготовлениях и не гремя публично против того, к кому мы питаем недоверие».¹³⁶ Для сравнения приведем два высказывания Наполеона. Еще до переговоров в Тильзите, 14 марта 1807 г. он пишет Ш.М. Талейрану: «Я убежден, что союз с Россией был бы нам очень выгоден».¹³⁷ И уже после заключения мира (итоговые подписи были поставлены 7 июля 1807 г.) Наполеон наставляет А.Ж.М.Р. Савари: «…если я могу укрепить союз с этой страной и предать ему долговременный характер (et y faire quelque chose de durable), ничего не жалейте для этого».¹³⁸

К новой войне против Наполеона страдающий буквально манией Александр I стал готовиться с первых дней Тильзитского мира — еще в 1807 году! Военный бюджет был увеличен в разы. Этим царь разорил финансы: начался тяжелый кризис. В докладе царю от 8 декабря 1808 года канцлер империи граф Н.П. Румянцев (1754–1826) писал, что главная причина кризиса отнюдь не торговый разрыв с Англией, а расходы на оборону! Но психически неадекватному самодержцу подобные доводы были неважны, он повторял как мантру: «Наполеон или я, он или я — вместе мы не можем царствовать». Сегодня историки стараются замалчивать позорнейший для дома Романовых факт: в 1810–1811 гг. Александр I продал в крепостное рабство около 10 тысяч государственных крестьян.¹³⁹ Никого не жалеть ради собственной блажи! Затем 2 февраля 1810 года и 11 февраля 1812 года последовало резкое увеличение всех налогов.