Первая научная история войны 1812 года

Продолжаем путешествие по годам и векам. С начала четырнадцатого века среди древнерусских княжеств постепенно формируется и усиливается новый центр — Московское княжество. Со временем князья этого образования сумели победить в схватке за владимирское великое княжение, ярлык на которое давали ханы Золотой Орды. Владимирский великий князь выступал сборщиком дани и верховным правителем в пределах Северо-Восточной Руси.

История Московского княжества, затем ставшего называться Русским государством, подменила собой историю целых стран! Показательна агрессия, захват и репрессии Московских князей в отношении, например, Новгородской республики. Я напомню о том, что Господин Великий Новгород (Новгородская республика) — большое по территории и значению средневековое государство, существовавшее в период с 1136 по 1478 год, а отнюдь не мелкое княжество, которое легко стало органичной частью «собирающей русские земли» Москвы. Московские князья были подлинными агрессорами — и их победа означала победу отстающего в развитии образования, унаследовавшего самые негативные черты экспансивного ордынского улуса.

В период наивысшего расцвета кроме самой Новгородской земли республика (только представьте себе: «республика» на территории, которая потом стала частью суровой империи Третьего отделения, каторги и ссылок в Сибирь!) включала также территории от Балтийского моря на западе — до Уральских гор на востоке и от Белого моря на севере — до верховьев Волги и Западной Двины на юге. Существенный момент: основным экономическим фактором была не земля, а капитал. Это в значительной степени обусловило особую социальную структуру общества и необычную для средневековой Руси форму государственного правления. Новгород вел широкую торговлю с Европой — прежде всего, с ганзейскими городами. Развивалась письменность, в которой исследователи отмечают множество светских сюжетов. Новгород был вечевой республикой с выборными властями, посадником и тысяцким. Новгородская правящая верхушка стремилась воспрепятствовать собиранию дани Москвою и искала поддержку у Литвы.

В 1470 году новгородцы запросили епископа у киевского митрополита (Киев в ту эпоху принадлежал Великому княжеству Литовскому — кстати, позднее воссозданному в 1812 году Наполеоном!). Тогда московский князь Иван III (1440–1505) обвинил новгородцев в предательстве (но это был лишь примитивный предлог для агрессии) и в 1471 году объявил поход на Новгород. После продолжительной борьбы в 1478 году Новгород был присоединен к Московскому княжеству. Город сдался Великому князю Московскому, который сурово навязал ему отказ от вечевой формы управления и ликвидацию должности посадника. Начались репрессии: новгородские бояре были частью казнены, частью вывезены в другие области как рядовые «служилые люди»; на новгородских же землях были помещены «служилые люди» из центральных областей Московского княжества. Вечевой колокол вывезли. В 1494 году Иван III положил конец и новгородско-ганзейским отношениям: по его указу немецкая контора в Великом Новгороде была закрыта, а ганзейские купцы и их товары были незаконно арестованы и отосланы в Москву. Можем ли мы подобное назвать «воссоединением»? Хороший ли это базис для будущего «патриотизма» во время «отечественных» войн? Помимо прочего, стоит заметить, что выжившая и окрепшая Новгородская республика вряд ли стала бы основным двигателем коалиций против будущей Французской республики.

Сегодня ученые имеют все основания заявлять, что без агрессии Московского княжества история русских земель могла бы пойти совсем по другому — более позитивному сценарию.¹¹

Я напомню и подчеркну: все эти дикие расправы происходили в отношении русского княжества, где жили мирные русские православные люди — а отнюдь не «басурмане-иноверцы» или выдуманные пропагандой «агрессоры». Повторяю, уважаемый читатель, необходимо физически представить самые жестокие убийства и расправы над единоверцами и соплеменниками (хотя чего далеко ходить — сталинские репрессии были совсем недавно…). Ничего подобного Великая армия Наполеона в 1812 году не учиняла, мирных людей не трогала (даже в ответ на нападения в спину на своих безоружных солдат) — наоборот, спасала из огня, подожженной Ростопчиным Москвы, кормила оставленных детей-сирот (а ведь из местных кто-то бросил…) и т. д.