Первая печать

– Создатель, да этот город и впрямь обезумел… – пробормотал грешник чуть слышно, и в этот миг Фиоре ощутила странный холод. Был уже почти полдень, и солнце светило ярко, но все же ее начал колотить озноб.

Тишина вдруг сделалась неприятной, гнетущей.

– Что такое?! – встревожился Теймар.

– Я боюсь, – ответила она. – Тут все какое-то мертвое.

…идти по грани, по тонкому лезвию.

…и слышать тихий шепот за спиной:

«Ты моя вещь, моя собственность. Я создала тебя!»

…слышать и понимать – это правда.

– Ах, лучше бы ты оказалась права! – сказал грешник и рассмеялся – коротко, сухо.

Фиоре, будто проснувшись, подняла голову и увидела, что из-за развалин выходят люди – не тени, не призраки, не потерявшие волков. Кого-то она знала, с кем-то даже здоровалась по утрам, но сейчас это не имело никакого значения.

В руках у многих оказались дубины.

Камней же вокруг было предостаточно…

4. Парадокс лжеца

– Приветствую вас, славные жители Эйлама! – патетически воскликнул грешник и поклонился горожанам. – С чем пожаловали? Неужто понадобилось усмирить еще одного дьюса? Право слово, я и не думал, что здесь так высоко ценятся печатники…

– Заткнись, тварь! – хрипло рявкнул рыжий парень. Фиоре однажды видела его в лавке Джареда – это был один из рабочих, которые копали глину у подножия Спящего Медведя. Виднелись и хорошо знакомые лица: сосед, приказчик из магазина, где она покупала краски, хозяин булочной, располагавшейся неподалеку от ее дома… – Скажешь хоть слово, убью тебя на месте!

Толпа одобрительно зашумела. «Достаточно кому-то из них бросить камень, – подумала девушка, – и нам уже не спастись. Ох, Создатель, ну почему именно сегодня?..»

– Не вижу смысла молчать, – сказал Теймар, пристально взглянув на того, кто обещал его убить. – Вы полны решимости сделать то, зачем пришли, но по правилам игры мне полагается шанс. Ведь любое живое существо хочет жить, так?

– А ты разве живой? – раздалось откуда-то. – Ты не человек и не дьюс, ты нежить!

Парцелл расхохотался, чем привел Фиоре в ужас.

– О-о, я вас умоляю! Мое человеческое стремление продлить свои дни в этом мире, помноженное на жизнелюбие дьюса, дает в итоге такое желание жить, какое вам и не снилось. Возникает, однако, вопрос: а вы сами хоть немного дорожите существованием, которое и жизнью-то назвать нельзя? Вы дорожите тем кошмаром, который охватывает город каждую ночь?

Ответом ему было молчание. Неожиданный вопрос ошеломил толпу, но Фиоре видела по лицам людей, что они вот-вот разозлятся куда сильнее прежнего. Она и сама совершенно не понимала смысла игры, затеянной грешником. А в том, что это именно игра, не оставалось сомнений, поскольку Теймар был очень спокоен… по крайней мере, ей так казалось.

– Еще раз спрашиваю: вам нравится это жалкое подобие жизни?

– Да что вы его слушаете?! – завопил невысокий толстяк, чье румяное лицо с глазами-щелочками вдруг показалось Фиоре знакомым. Миг спустя она вспомнила, кто это: Фарли Дарг, один из представителей предместья Мастеровых в городском совете Эйлама. Он был торговцем, хотя в последнее время забросил дела и рьяно занялся поручениями совета. Ходили слухи, что Дарг вхож к властителю города… – Нужно прикончить его! Он же пропащая душа, отступник! Не позволяйте смущать себя лживыми речами!

– Я не лгу! – Грешник лишь самую малость повысил голос, но Дарг мгновенно умолк. – А вы, господин умник, скажите-ка, отчего люди так боятся моих собратьев по несчастью? Только не надо нести чушь про проданные души – моя при мне, чего не скажешь о ваших.

Фиоре уловила еле заметное металлическое эхо и поняла, что золотой дьюс все же не совсем лишен дара речи. Огонек надежды вспыхнул и погас: даже если их трое, а не двое, это ничего не изменит.

Толпа раздавит, не заметит…

– Твой дьюс опасен, – нехотя проговорил Фарли Дарг, ощутив пристальные взгляды своих союзников. – Одно лишь его присутствие способно вывести город из равновесия. Духи домов и улиц могут взбунтоваться, возжелав такой же свободы, какой обладаете вы двое. Мы не должны этого допустить!

– Великолепно! – воскликнул Теймар. – Так вот, жители Эйлама, знайте: если мой дьюс вырвется на волю, то именно это и случится: дух города выйдет из повиновения, разорвет печати… – Толпа ахнула, подалась назад. – Воцарится хаос! Дома начнут рушиться один за другим, дороги превратятся в непроходимые реки грязи, мосты рухнут в пропасть! Вы этого желаете? Что ж, тогда… – Грешник раскинул руки, показывая, что не станет сопротивляться. – Вперед!

Фиоре стояла чуть позади Теймара, и его левая, живая кисть оказалась как раз вровень с ее лицом.

Его пальцы дрожали.