Первая печать

– Это ты?.. – сквозь сон пробормотал Геррет и перевернулся на другой бок. – Я хочу еще подремать… А-а… Можно?

– Можно, можно. – Она встала, подошла к кровати названного племянника: мальчик спал очень беспокойно, и к утру его одеяло всегда перемещалось на пол. Этот день не стал исключением, и было непросто устоять перед искушением пощекотать босую пятку. – Главное, чтобы ты потом проснулся.

– Ага… я только… одним глазком посмотрю и сразу назад…

И он засопел, уткнувшись носом в подушку.

Стараясь не шуметь, Фиоре оделась, нащупала на полке под умывальником гребень и вышла из комнаты, намереваясь привести себя в порядок где-нибудь в другом месте. Паук побежал следом за ней, шустро перебирая лапками.

«Теперь этот город полностью принадлежит мне».

В доме Кьярана почти не осталось зеркал – то, что пряталось на чердаке, было не в счет. Побродив по кухне, Фиоре углядела свое полупрозрачное отражение в оконном стекле и причесалась почти вслепую. За окном виднелась тихая безлюдная улица, отчего-то навевавшая тоску.

Утро тянулось как густой мед.

– Ты долго будешь за мной наблюдать? – спросила она не оборачиваясь.

– А ты против? – раздался позади голос Теймара. В стекле он и впрямь не отражался, чего нельзя было сказать о золотом дьюсе: два мерцающих огонька и размытое пятипалое пятно выдали наблюдателя с головой. – Я ведь просто смотрю.

По спине Фиоре пробежали мурашки.

– Там, на лестнице… – Она помедлила. – Я думала, что нам не спастись.

– Ты решила, что это и впрямь был фаэ Спящего Медведя? – Грешник негромко рассмеялся. – Спору нет, он выглядел весьма убедительно. Наяву я ни за что не справился бы с противником такого роста… с такой громадиной.

– Навь исполняет желания, помнишь? Там возможно все – стоит лишь пожелать.

– Конечно. – В его голосе послышалась нежность. – Но танцевать я умею на самом деле, и весьма неплохо.

Танец! Фиоре вдруг совершенно отчетливо вспомнила, как это было: бесчисленные маски, пестрый вихрь красок, чарующая музыка… А потом ей на ум пришел и сон, увиденный позапрошлой ночью. Покраснев, она сказала:

– Не стоит полагать, будто после случившегося в нави что-то изменилось.

– О-о, конечно! – Он опять рассмеялся. – С каких это пор спасение жизни что-то меняет? А уж если оно происходит не впервые, то и говорить не о чем… Теряется, э-э, острота новизны…

Она закрыла глаза и почувствовала, как по щекам потекли слезы.

– Вечно я перед кем-то в долгу. Сначала перед Кьяраном, потом – перед Эльером и еще кое-кем из эйламцев, а теперь вот появился ты и принялся меня спасать…

– Извини.

– …это ведь очень непросто, знаешь ли. Как будто тебе днем и ночью что-то шепчут на ухо, не давая ни минуты покоя, ни мгновения тишины! – Она перевела дух. – В нави с тобой проще. Ты не такой язвительный, как наяву.

– Еще раз прошу прощения, – проговорил грешник тоном, который в точности подтверждал только что сказанное ею. Фиоре наконец-то обернулась: он стоял, скрестив руки на груди и облокотившись о дверной косяк. Теймар улыбался. – Может, не будем ссориться из-за пустяка? Я не считаю, что ты мне чем-то обязана. Без ложной скромности замечу, что я был бы богачом, если бы каждый из спасенных мною раскошелился хоть чуть-чуть. Просто мне не нужны сокровища.

– Может, ты действительно богач?

Он рассмеялся и поднял обе руки, демонстрируя ремни на предплечьях.

– Почти угадала! Пестрые сестрички стоят целое состояние – вздумай я их продать, жил бы безбедно целый год в самой дорогой гостинице Ки-Алиры. В моем мешке есть еще парочка похожих вещиц, но все они мне достались бесплатно, поэтому продавать их не следует. Только дарить.

– Дарить? – изумленно переспросила Фиоре. – Почему?!

– Потому что я за них не платил, – ответил грешник совершенно серьезно. – Всякое действие рождает противодействие: если я заработаю много денег, ничего при этом не потратив, то обязательно потеряю нечто соизмеримое по стоимости. Это в лучшем случае…

– А если продать дешево?

– Таков один из способов нанести дьюсу смертельное оскорбление, – хмыкнул Теймар. – У этих созданий странные представления о чести и о свободе. Впрочем, как и у многих людей… Фиоре, твой опекун будет на меня в обиде, если мы с ним не встретимся нынче утром?

– Откуда мне знать? – пробормотала она, вновь краснея. – Вероятно, нет.

– Превосходно, – сказал грешник. Он как будто слышал, что сказал вчера Кьяран своей воспитаннице: «Чем дальше твой новый друг окажется от моего внука, тем лучше». – В таком случае я ухожу.

– Сейчас?!

Золотоглазый кивнул, и Фиоре отвернулась пряча смятение. Все верно: он многое узнал о городе и больше не нуждается в проводнике, а ее жизни теперь не угрожают поборники справедливости и верные последователи Создателя. Ее не надо охранять – по крайней мере, наяву.

– Здесь Черная хозяйка тебя не тронет, – сказал Теймар. – Не бойся. Скоро она и в нави оставит вас в покое.

– Я и не боюсь…

Он улыбнулся и, пожелав ей удачного дня, ушел.

Вскоре – Фиоре как раз успела приготовить нехитрый завтрак – спустился Кьяран и первым делом спросил, как Геррет.