Первая пьеса Фанни

по-прежнему! Нокс. Да хватит тебе проповедовать, старушка! Миссис Нокс (обращаясь к миссис Гилби). Это он теперь начал меня так

называть. (Ноксу.) Слушай, Джо, тебе это совсем, не к лицу. Можешь

называть мои слова проповедями, а все-таки это правда. Я говорю, что,

если не находишь счастья в самом себе, незачем, искать его в другом

месте, тратить деньги на выпивку, театры, дурную компанию и в конце

концов оставаться несчастным. Ты можешь сидеть дома и быть счастливым;

можешь работать и быть счастливым. Если в тебе это заложено, дух божий

дарует тебе свободу делать то, что ты хочешь, и поведет по правому

пути. Но если в тебе этого нет, то лучше уж будь респектабельным и

придерживайся правил, которые тебе даны, потому что они только и

помогают не сбиться с дороги. Нокс (с раздражением). Неужели человеку и повеселиться нельзя? Посмотри, что

у тебя получилось с дочерью! Ей приходилось довольствоваться этим твоим

счастьем, о котором ты вечно толкуешь. А куда завел ее дух божий? В

тюрьму, за пьянство и нападение на полицию! А разве я нападал

когда-нибудь на полицию? Миссис Нокс. У тебя на это храбрости не хватит. Я ее не осуждаю. Миссис Гилби } (вместе). О, Эмили! Что вы говорите? Гилби | Как это вы! Такая благочестивая! Миссис Нокс. Она пошла туда, куда ее повел дух. А о том, что было в этом

дурного, она не знала. Гилби. Полноте, миссис Нокс! В конце концов, девушки совсем не так невинны. Миссис Нокс. Я не говорю, что она была невинна. Но, конечно, она не знала

того, что знаем мы: я говорю об искушениях, возникающих на пути

человека так внезапно, что против них бессильны и добродетель и

выдержка. От этих искушений она была спасена - и получила жестокий

урок; и я утверждаю, что защитой ей служила неземная сила. Но вы,

мужчины, не воображайте, что она и вас защитит, если вы, ссылаясь на

Маргарет, вздумаете вести себя так, как вам хотелось бы, не опасайся вы

погубить свою репутацию. Вами дух руководить не будет, потому что его

ни в одном из вас нет и никогда не было! Гилби (с ироническим смирением). Покорно вас благодарю за хорошее мнение обо

мне, миссис Нокс. Миссис Нокс. О вас, мистер Гилби, я вот что скажу: вы лучше, чем мой муж. Он

закоснелый язычник, вот кто такой мой Джо, да поможет мне бог!

(Начинает потихоньку всхлипывать.) Нокс. Не принимай все это так близко к сердцу, Эмили. Ты ведь знаешь, я

всегда говорил, что ты права в вопросах религии.. Но должен же был один

из нас позаботиться и о других материях, иначе мы бы с голоду умерли

и мы и ребенок Миссис Нокс. Откуда тебе известно, что ты умер бы с голоду? И все другое

могло быть дано тебе. Гилби. Полноте, миссис Нокс, не называйте Нокса грешником. Мне лучше

известно. Я уверен, что, случись с ним что-нибудь, вы первая пожалели

бы. Нокс (с горечью, обращаясь к жене). У тебя всегда был зуб против меня. И в

чем тут дело - никто, кроме тебя, понять не может. Миссис Нокс. Мне нужен был человек, который обрел в себе счастье. Ты давал

мне понять, будто оно у тебя есть. А все сводилось только к тому, что

ты был влюблен в меня. Миссис Гилби. И за это вы его осуждаете? Миссис Нокс. Я никого не осуждаю. Но пусть он не воображает, будто может

держаться на собственных ногах. Я говорю, что стоит ему отказаться от

респектабельности, и он скатится на самое дно. У него нет внутренней

силы, которая держала бы его. Так пусть же он цепляется за внешние

силы. Нокс (вскакивая, сердито). Да кто говорит о том, чтобы отказаться от

респектабельности? И все это из-за пинты виски, которой хватает на

неделю! Интересно, на сколько бы ее хватило Симонсу? Миссис Нокс (ласково). Довольно об этом, Джо. Я не буду тебя пилить.

(Садится.) Ты никогда не понимал и никогда не поймешь. Почти никто не

понимает,- даже Маргарет не понимала, пока не побывала в тюрьме. А

теперь поняла, и после долгих лет одиночества у меня, наконец, будет

близкий человек в доме. Нокс (плачет). Я делал все, чтобы ты была счастлива! Я ни разу не сказал

тебе грубого слова! Гилби (с негодованием встает). Какое право вы имеете так третировать

человека? Честного, безупречного мужа? Словно он не человек, а червяк

какой-то. Нокс. Оставьте ее в покое, Гилби.

Гилби, возмущенный, садится.

Миссис Нокс. Да, ты мне дал все, что мог дать, Джо, и не твоя вина, что это

было не то, чего я хотела. Но лучше бы ты остался таким, как раньше,

пока не пристрастился к виски с содовой. Нокс. Не хочу я никакого виски с содовой. Если тебе угодно, могу дать обет

трезвости! Миссис Нокс. Нет, пиво ты будешь пить, потому что ты его любишь. А виски

это только для хвастовства. Мистер Гилби, если вы не хотите со мной

поссориться, вы завтра встанете в семь часов утра. Гилби (вызывающе). Будь я проклят, если это сделаю! Миссис Нокс (с кротким состраданием). Откуда вам знать, мистер Гилби, что вы

будете делать завтра утром? Гилби. А почему бы мне не знать? Дети мы, что ли? Почему мы не можем делать

то, что нам хочется, когда наши собственные сыновья и дочери выкидывают

такие коленца? (Обращаясь к Ноксу). Я никогда не вмешивался в отношения