Первая Пуническая война

К этому времени набеги мамертинцев на окрестные земли достигли своего апогея. Они в буквальном смысле слова терроризировали соседей, подвергая грабежам и опустошениям обширные территории, жгли деревни и уводили людей в рабство. Даже обложили некоторые населенные пункты данью. Но Гиерон решил покончить с этой напастью – по его мнению, момент, чтобы уничтожить квазигосударство в Мессане, был очень удачный. Гиерон исходил из того, что раз римляне полностью зачистили Регий от мятежников, то мамертинцы уже не могли рассчитывать на помощь соседей. Но, будучи опытным военачальником, он предпочел действовать не спеша и тщательно подготовить грядущую операцию.

Больше всего правителя смущала как собственная армия, так и ситуация в Сиракузах. С одной стороны, в войсках служили очень много старых наемников, которых вербовал не Гиерон, а Агафокл и его преемники. Это были очень опасные элементы, которые постоянно выражали неудовольствие и сеяли смуту среди других солдат. Обратной стороной медали было то, что, как только армия покидала Сиракузы, то в городе сразу же начинались волнения и беспорядки, которые нередко приводили к государственным переворотам. Но эту проблему Гиерон решил очень просто, женившись на дочери Лептина, одного из самых влиятельных граждан Сиракуз. Лептин пользовался огромным авторитетом у народа, и когда Гиерон покидал город, то все дела внутреннего управления оставлял на тестя.

Решить вопрос с наемниками было гораздо сложнее, но правитель и здесь нашел выход. Гиерон сказал, что пришла пора выступить в поход на Мессану, собрал армию, дошел до реки Киамосоры, где и объявил, что в этом месте даст бой мамертинцам. Свое войско полководец построил в две линии: в первой стояли наемники, во второй – гражданское ополчение Сиракуз и отряды конницы. В начале сражения Гиерон приказал второй линии оставаться на месте, а когда наемники не выдержали натиска мамертинцев и обратились в бегство, вообще увел своих людей с поля боя. Все солдаты удачи, служившие в его армии, были перебиты. Хорошо или плохо поступил в данном случае Гиерон, вопрос риторический, для нас же важен другой момент – этой бойней правитель укрепил свое положение. На примере мамертинцев он видел, к чему может привести выступление наемников, и вовсе не желал, чтобы к проблемам внешнеполитическим добавились проблемы внутренние. Организованная военная сила, которая не подчиняется верховной власти, представляет смертельную опасность для любого государства. Наемники были такой силой, и Гиерон отдавал себе отчет, к чему может привести их выступление против Сиракуз.

После побоища на реке Киамосоре Гиерон вернулся в Сиракузы и лично занялся вербовкой наемных солдат. Все граждане, находившиеся в армии, вернулись по домам живые и здоровые, поэтому никакого недовольства действиями правителя в городе не было. Возможно, народ даже был рад такому исходу дела, поскольку люди могли всерьез опасаться, что наемники Агафокла попытаются по примеру мамертинцев захватить власть в Сиракузах. Что же касается Гиерона, то он открыл государственные арсеналы, снабдил народ лучшим оружием и усиленно занялся обучением гражданского ополчения. После мнимой «победы» на реке Киамосоре воодушевленные успехом мамертинцы активизировались и продолжили грабительские набеги на владения Гиерона и карфагенян. С разбойниками надо было заканчивать как можно быстрее. Решив, что войск собрано достаточно, правитель повел в поход 10 000 пехотинцев и 1500 всадников (Diod. XXII, 13).