Первая Пуническая война

Победа на реке Таг имела далеко идущие последствия: «И вот уже вся земля по ту сторону Ибера была во власти карфагенян, за исключением одного только Сагунта» (Liv. XXI, 5). К такому же выводу приходит и Полибий, когда подводит итоги разгрома объединенного войска карпетанов, олкадов и ваккеев: «Когда эти народы были побеждены, ни один из народов, живущих по сю сторону реки Ибера, кроме заканфян, не отваживался противостоять карфагенянам» (III, 14). Оба историка сошлись во мнении, что теперь только Сагунт мешал осуществлению планов Ганнибала. Но это также поняли и на берегах Тибра. Когда победоносная армия вернулась в Новый Карфаген, Ганнибала поджидало в городе римское посольство.

4. Сагунт. 219 г. до н. э

До поры до времени Ганнибал не трогал Сагунт (или Заканф), поскольку понимал, к каким последствиям это может привести: «Что касается Заканфы, то Ганнибал всячески старался обходить ее, чтобы не подавать римлянам явного повода к войне до тех пор, пока окончательно не покорит своей власти остальные части Иберии: он поступал по правилам и советам отца своего Гамилькара» (Polyb. III, 14). Но так продолжалась только до тех пор, пока положение карфагенян в Иберии не стало достаточно прочным. После победы над карпетанами и их союзниками Ганнибалу показалась, что Испания покорена окончательно, и полководец резко меняет свою стратегию в отношении Сагунта. В том, что это неминуемо приведет к вооруженному конфликту с римлянами, он не сомневался ни минуты. Но именно война с Римской республикой была приоритетным направлением политики Ганнибала, и все его предыдущие действия в Иберии были подчинены именно этой конечной цели: «Со дня своего избрания полководцем Ганнибал действовал так, как будто ему назначили провинцией Италию и поручили вести войну с Римом. Не желая откладывать свое предприятие, – он боялся, что и сам, если будет медлить, может пасть жертвой какого-нибудь несчастного случая, подобно своему отцу, Гамилькару, и затем Гасдрубалу, – он решился пойти войной на Сагунт. Зная, однако, что нападением на этот город он неминуемо вызовет войну с Римом» (Liv. XXI, 5). И теперь, когда ситуация на Иберийском полуострове окончательно изменилась в пользу Карфагена, Ганнибал решил, что пришло время начинать войну против Рима: «Лишь только карфагеняне покорили своей власти большую часть Иберии, они готовы были воспользоваться первым удобным случаем для враждебных действий против римлян» (Polyb. III, 13). Таким образом на основании свидетельств Тита Ливия и Полибия мы можем сделать вывод о том, что именно победоносные действия Гамилькара Барки, Гасдрубала Красивого и Ганнибала Баркида в Испании сделали возможным реванш Карфагена. В противном случае ни о каком возмездии со стороны пунийцев римлянам речи быть не могло.