Первая работа

Захотелось дернуть за голубое покрывало, сшибить на пол мышей и убежать. Но моя ученица была ни в чем не виновата. Пришлось продолжать занятие ради нее.

Когда мы закончили, денег на столике в коридоре я не обнаружила. Спросить сама постеснялась, но Роза Васильевна, выйдя меня проводить, пояснила:

– Вы уж извините, Марьниколавна, у нас печенье Даночкино любимое кончилось, а мама поздно придет, так что мы вашу зарплату потратили. В следующий раз отдадим!

– Ничего страшного, – тихо сказала я.

Мне нравилось каждый раз после занятия засовывать пятьсот рублей в конверт в моем шкафу. Это был ритуал, который шаг за шагом приближал меня к поездке.

«Ничего, – подумала я, – в следующий раз я принесу целую тысячу. Прыгну на две клетки вперед».

Такое бывало. Не заплатили за занятие, отдали за два в следующий раз.

Я успокоилась и заглянула в комнату. Дана продолжила играть в поездку на море и не требовала включить ей «Кольцо любви». Память у Даны, как всегда, была на высоте. За все каникулы она не забыла ни слова.

В следующий раз семейство Ратон снова отправилось на прогулку у моря. Опять непослушный мышонок нырял, и Дана говорила с ним только по-испански… Роза Васильевна готовила обед и не вмешивалась. «Это наше с Даной лучшее занятие в жизни», – подумала я. А потом вышла в прихожую и увидела на столике деньги. Зарплату.

Только за одно занятие.

Глава 34 Если бы люди умели говорить

Ромка пересел! К Завидовой. Вот так номер.

Я собиралась поставить сумку на стул рядом с ним и вдруг сообразила: парта ведь не наша! Ромка читал книжку и крутил катышки на рукаве свитера.

– Ты чего пересел? – спросила я.

Мало ли, историчка велела сдвинуться на парту назад, чтобы освободить для чего-нибудь первые столы. Ромка вздрогнул, захлопнул книжку и дернул за катышек так, что выскочила длинная черная нитка.

– Маш, разреши, – послышался голос подошедшей сзади Ульяны. – Ром, ну как тебе тесты?

Она протиснулась на свое место и взяла книжку, которую читал Ромка. Пухлую, красную, а на ней желтые буквы. «Тесты по истории для подготовки в вуз».

– Маш, – начал Ромка, но Уля перебила его:

– У тебя нитка на рукаве! Осторожно! Распустишь весь свитер. Дай-ка я ее закатаю. Погоди, надо вывернуть рукав.

Я отвернулась от них. Села за свою парту. Уши щипало так, словно по ним провели листком крапивы.

– Маш. – Уля постучала мне в спину. – У тебя тоже нитка на спине. Можно я ее заверну?

– Не надо! – резко ответила я, не поворачиваясь.

– Ты обиделась? – спросила Уля. – Ромка вернется. Мы обсудим тесты по истории и…

Уля была нормальной девчонкой. Но сейчас я ее почти ненавидела.

– Ты о чем, Ульяна? – спросила я, разворачиваясь к ним. – Вернее, о ком? О моем соседе, что ли? Не знала, что его зовут Ромка. Крылов и Крылов.

Я развернулась и прикрыла уши руками. Все вышло глупо, несправедливо, так по-дурацки! Разве я мечтала быть с Ромкой? Разве я хотела с ним встречаться или даже дружить? Нет, конечно! Но он мог бы сказать: «Маша, спасибо за идею. Я решил обратиться за помощью в подготовке к Уле.

Она у нас специалист по истории, сама знаешь. Но твоя мысль была гениальна». Разве я обиделась бы?! Почему люди не умеют выражать свои мысли? Эта игра в молчанку только все портит! Теперь все выглядит так, будто Уля отбила у меня Ромку.

Захотелось сбежать от них. Я достала тетрадку, в которой утром решила вести дневник занятий с Даной. Тем для уроков накапливалось много, и удержать всё в голове было сложно. Пришлось записывать, что и когда мы проходили и что собираемся проходить.

Я вывела завтрашнее число и задумалась. Мышей следовало отправить на экскурсию. Я принялась записывать слова и выражения, которые нам могли пригодиться: «автобус», «билеты», «горы», «посмотрите направо… налево», «ступеньки» и прочее. А потом вдруг нарисовала пушку.

И мои мысли снова скатились к Ромке…

Ромка ждал внизу, в гардеробе. На том самом диване, где нашла меня Ольга Сергеевна. Который с недавних пор перестал быть «моим».

Ромка поднялся и зашагал ко мне. Ноги тонкие, а шаги огромные, как у цапли, шагающей по болоту. «Дело не в истории, – неожиданно подумала я. – Он в нее влюбился! В Ульку! Сейчас расскажет, что дело не в истории… Сейчас».

– Маш, – сказал Ромка запинаясь, – мы все еще друзья?

Я отвернулась. Помолчала и ответила:

– Я часто думаю, зачем нам прошлое. Оно исчезает, и все. Ни следа. А сегодня я поняла, что для дружбы прошлое очень важно. Моменты прошлого должны наслаиваться друг на друга. Как лак или краска на картине. И тогда получается шедевр. Или просто изображения. А у нас нет общего прошлого, Ромка. Нечему наслаиваться. И еще: прошлое можно скатать в ядра для пушки. Не военной, а внутренней пушки. И тогда есть чем выстрелить в настоящее и даже в будущее. А у нас с тобой – нечем.

Все это я сказала Ромке в своей голове. А вслух произнесла:

– Ну типа да.

– Я думал, ты обиделась.

– Ты чего, Крылов? Подколов не понимаешь? Сиди с кем хочешь. Релакс.

До урока с Даной еще оставалось время, но я ушла. Небо заволокло тучами, сыпал то ли мокрый снег, то ли дождь.