Первая шпага ордена. Непутёвая троица

И всё это петух провернул так ловко, что даже не сошёл с места. Лишь в третий раз О’Коннору пришлось сделать всего один выверенный шаг, дабы уклониться от пролетевшего мимо копья. Им петуха намеревался поразить упавший с неба грач. Но в итоге стражник сам оказался на дощатом полу эшафота. О’Коннор лишь со всей силы пнул врага мощной лапой.

Увиденное заметно пошатнуло решительность остальных птиц.

– Ну? Кто следующий?! – не на шутку рассвирепел О’Коннор. В глазах у него пылал настоящий азарт боя.

Однако его действия обескуражили не только стражников, но и многих зверей в толпе. Они просто не понимали как птица может сражаться настолько ловко. Да ещё и удерживая своё оружие в крыле. Ведь на подобное способны лишь звери с передними лапами. Правда, Буфо, продолжавшему стоять рядом с О’Коннором, доводилось читать в пыльных военных трактатах об этом искусстве. И лишь он и его учитель знали, как петухи, не умея летать, доказали когда-то всему миру, что всё равно оставались исключительно полезны в бою. За что и стали потом членами ордена Птичьих паладинов.

Тем временем ласка поняла, что для неё наступил отличный момент, дабы слинять. И понеслась к ступеням как ошпаренная. Однако тут же оказалась завалена бочками, которые поднял и метнул в неё с помощью магии старый церковник. Увидев это, Буфо ринулся ей помогать.

– Спокойно, – заявил наконец глава стражи. И, перехватив копьё поудобнее, вознамерился сам поразить заносчивого петуха.

Первый его заход оказался настоящим смертельным тараном с воздуха. Капитан сделал плавный спуск и полетел почти параллельно земле. Он надеялся сбить петуха если не оружием, так крылом.

Но О’Коннор рассчитал момент и попросту отпрыгнул, резанув нападавшего шпагой по крылу. В итоге глава стражи угодил в те самые бочки, которыми была завалена Габриель. Благо они оказались пустыми, и потому глава стражи лишь помог ласке освободиться. Буфо при этом, как всегда, откатился куда-то в сторону вместе с одной из бочек. Похоже, в любой передряге эти пузатые братья пухлого жаба выступали ему прикрытием, если оказывались рядом.

Правда, при этом ударе О’Коннору тоже немного досталось. Когда глава стражи снова вскочил на лапы, петух поднялся вместе с ним.

– Значит, владеешь шпагой, да? Ну посмотрим, так ли ты хорош на самом деле, – прокричал звонким ястребиным голосом капитан, вынимая из ножен меч. Он был единственной птицей в городе, кто вообще умел им орудовать. Но, в отличие от петуха, ястребу приходилось опираться на одну лапу, чтобы иметь возможность размахивать этим оружием в бою. Потому О’Коннор изначально был в выигрыше. И всё же главе стражи очень хотелось испытать себя.

– Остановись, безумный, – пригрозил ястребу О’Коннор.

Однако тот не стал его слушать.

Один скачок – и лезвие прямого меча устремилось к шее петуха. Но О’Коннор решительно парировал этот выпад. Глаза главы стражи сверкнули гневом. Он начал с лёгкостью размахивать мечом, поражая своим искусством остальных стражников и зверей вокруг. Что и говорить, ястребиная хватка когтей капитана была сильна.

Однако для петуха, который с детства сражался в ордене с себе подобными, такие простые атаки выглядели совсем неуклюжими. Потому О’Коннор лишь уворачивался от них, делая попеременные шаги назад, пока не улучил момент и не ударил сам. Его элегантный росчерк ранил главе стражи ту самую лапу, которой ястреб держал меч. И противник О’Коннора громко вскрикнул от боли на всю площадь. Такого звери Мухотравья уж никак не могли представить! Ибо все, кто жил в городе, знали и боялись главу стражи именно потому, что он всегда носил при себе этот меч. И был не чета обычным галкам и грачам, что могли колоть только копьями с воздуха.

В довершение всего кусок грубо обработанного металла с глухим звоном упал на доски помоста. А остальные стражники даже отпрянули от места дуэли. Никто не знал, что и думать.

Но ситуацию быстро разрешил главный церковник. С ужасом наблюдая за тем, как сам глава стражи терпит поражение от изгоя, старый жаб всё отступал назад, пока из его горла не вырвалось:

– Да очнитесь вы уже наконец! Народ Мухотравья! Я заклинаю вас: схватите этих предателей рода своего!

И этот призыв вселил в сердца зверей новые силы. Потому как все они знали, на что способны были служители церкви. И многие даже подумали, что то и вправду было настоящее заклинание из уст их главного пастыря.

Загудев, толпа на площади стала медленно напирать и двинулась к эшафоту. А пара-тройка зверей даже начали взбираться на него по лестнице. Стража также присоединилась к их шествию. Хотя первым нарваться на острую шпагу петуха никому не хотелось.

– Э-э, вы мне не враги, звери, – заговорил немного сбитый с толку О’Коннор, – я только ласку хотел спасти.

Но не тут-то было. В этот самый момент старый церковник уже готовил для него заклинание паралича. Но как только он поднял лапы, то оказался ловко скручен очутившейся у него за спиной Габриель.

– Скорее, останови их! – прокричала она О’Коннору.

– Это простые звери. Я не стану их ранить! – решительно отсёк петух.