Первая смена

– Это и вправду было весело, ты слышал, Цветок, как она заорала? Ей как будто ногу отрезали на живую, – смеялся Матвей.

– А что я вам говорил, со мной вы тут не соскучитесь, – горделиво произнёс Сева.

– Может дадите поспать? – выкрикнул кто-то.

– Спи давай, а то сейчас подушка прилетит, – успокоил его Цветков, – ладно, Всеволод, и правда, было смешно. Какие у тебя еще есть развлечения?

– Ну, на самом деле, это самое смешное, – призадумался Сева.

–Что, всё? Каждую ночь девок зеленкой мазать?

– Можно пастой зубной, – оправдывался Сева.

– Ни черта ты не знаешь, Всеволод, -махнул рукой Цветков, – завтра я тебе покажу, что такое веселиться, – Цветков повернулся к окну, закутавшись в одеяло.

– Правда, пора спать, – поддержал товарища Матвей, – Сева, ложись уже.

– Подъём, – выкрикнул Дима.

– Вы на время-то смотрите? Какой подъём? – воскликнул Цветков.

– К тебе, Цветков, особого приглашения не будет, подъём – команда для всех. Быстро выходим строится на улицу. Форма одежды – спортивная.

Медленно, совершенно не спеша, парни выползали на улицу. На траве поблёскивала утренняя роса, а в дали, на футбольном поле, плотно лежал туман.

– Ну что, касатики, не спится вам по ночам, как я посмотрю. Сейчас все дружно пробежим несколько километров и сегодня ночью будете спать сладким сном, за мной, – скомандовал вожатый.

– Почему все-то бегут? – обронил кто-то из толпы, – эти трое накосячили, а нам за них отдуваться?

– Так, стоять. Кто это сказал?

– Я сказал.

– Фамилия?

– Яковлев моя фамилия.

– И кто же эти трое?

– Да вон, рыжий этот и дружки его, – ткнул пальцем Яковлев в Цветкова, у которого на лице выступил багровый румянец.

– Ну то, что в этом замешан Цветков, я даже не сомневался. А то, что у нас в отряде есть стукачи, я почему-то не подумал заранее. Ну что же, будем лечить. Вот что я тебе скажу Яковлев, то, что Цветков у нас парень с придурью, это было понятно сразу, а вот то, что у Цветкова появился враг в твоём лице, это конечно сюрприз. В армии оно как, один за всех и все за одного, но стукачей обычно ночами валтузят. Наказание будет коллективным. Кросс три километра, после которого Цветков и иже с ним пройдут ко мне в вожатскую, где получат пистон.

– Да как вы можете верить этому товарищу? – выкрикнул Цветков.

– Товарищ он или нет, я не знаю, но то, что ты виновен, это уже совершенно ясно. Бегом марш!

Абсолютно изнеможденные от утренней пробежки, парни едва доволокли ноги до кроватей.

– Через десять минут зарядка, не опаздываем, – смеясь выкрикнул Дима.

– Эй, как там тебя? Яковлев. Считай, что ты труп, – смахивая капли пота со лба, крикнул Цветков.

– Это что за фигня, – закричала одна из девчонок.

– Всё, началось, – отметил Сева, – они увидели свои лица.

Девичий крик перемешивался с матерщиной, которую не всегда услышишь от девочек.

– Цветков, твою налево, – вновь ворвался в палату вожатый, – ты совсем что ли обалдел? Ко мне! Все трое!

Матвей косо поглядел на Севу: – то есть ты хочешь сказать, что это так и должно быть?

– Я не думал, что нас так быстро раскусят, – покраснел Сева.

– Ладно, будь что будет, идем, – вставая с кровати, сказал Матвей.

На кровати сидел вожатый, в руке которого было вафельное полотенце. Он сложил его аккуратно пополам, зубами взялся за середину, а концы начал закручивать к центру, так, что получился такой плотный кнут, с острым кончиком: – это крокодил, не слыхали?

Все помотали головами, как знак отрицания.

– Крокодил, это такое орудие воспитания. Им я буду полировать ваши задницы. Один удар по заднице за каждое матерное слово. Десять за средний косяк и двадцать, как сейчас, за серьёзное преступление. Кончик я смочу в солёном растворе, чтобы было понятнее. У вас троих намечается прекрасная ночка, которую вы проведёте на животе вместо того, чтобы спать на спине. По двадцать каждому. И скажите спасибо, что я не доложил директору лагеря и не выпроводил вас отсюда в родные пенаты. Понятно?

– Нас не выгонят? – испуганно спросил Матвей?

– А ты домой захотел? Нет, братцы, я вас лишу такой привилегии. Будем вас перевоспитывать. И еще, когда собираетесь на дело, тщательней продумывайте сценарий. Так будет проще потом. Увидимся вечером, после отбоя.

Выйдя из вожатской, они увидели размалёванные лица трех девчонок, которые стояли напротив их: – ну что, дегенераты, как теперь это отмывать? – спросила та, которую разукрашивал Матвей. Это была очень симпатичная девчонка, с длинными, до середины спины, темными волосами. Матвей сразу её заметил, еще на вокзале.

– Одеколоном, – ответил ей Сева.

– Раз такой умный, иди и оттирай, – добавила она, – дебилы. Вы что, дикие совсем?

– Ну ладно, девчонки, мы же не со зла, – покраснев, ответил Цветков.

– Посмотрим еще, – закончила она и повернувшись направилась в сторону умывальников.

– Позорище какое, – проведя открытой ладонью по лицу, сказал Матвей, – Сева, ты косячный. Не нужно было тебя слушать.

– Да ладно вам, подумаешь. Не выгнали и то хорошо, – начал Сева, – я, кстати, пошутил на счет того, что это единственное развлечение в лагере.

– Да неужели? – вмешался Цветков, – а ну ка, удиви нас.