Первая Солнечная. Всю власть Совету! (СИ)

Как и всё сегодня, неожиданно, из прыжка в десятке километров вышло два с половиной десятка кораблей, отдалённо напоминающих советские эсминцы, те, которые “Пустельги”, но действительно очень отдалённо. Общими у них были только форма и размерная категория. Орудия гораздо меньшего калибра, но зато соединены группами по три или шесть штук. Шестиствольные были близки по калибру к обычным Земным пехотным винтовкам, может, немного больше, трёхствольные же были скорее как переносные пехтные орудия, “Спарки”. Корабли оказались очень даже эффективными: многочисленные и скорострельные орудия плотными и широкими “взмахами” крупной металлической дроби буквально сметали казавшуюся непобедимой армаду дронов.

Пять кораблей были вооружены только крупнокалиберными длинноствольными орудиями, и эта пятёрка, не стреляя по дронам, выбрала себе целью вражеские линейные крейсеры, один из которых уже почти потерял щит. Однако из-за их гораздо более высокой скорострельности кумулятивные снаряды, по одиночке не прорывавшие щит, поддерживали в нём довольно стабильную дыру. Пилоты Совета довольно быстро сообразили, как они сами могут быть полезны в сражении в изменившихся условиях ведения боя. На близких дистанциях, около восьмидесяти километров, дальность разрыва плазмоидов можно было регулировать с очень большой точностью – едва ли не до полуметра. Рельсовые ускорители приобретали также довольно высокую точность, позволяя прицельно бить по отдельным модулям корабля.

Линейные крейсеры, несмотря на отчаянное сопротивление, вскоре были повержены. Звенья, сверив курсы, совершили прыжок поближе, в сотню километров от “Бастиона”, около одного из трёх двигательных блоков вражеского титана. Он был похож то ли на иглу, то ли на веретено. Вокруг, в радиусе около сотни километров, плавали кучи обломков, постоянно врезавшихся в совершенно не предназначенный для сопротивления кинетическим нагрузкам щит. Корабли, как союзные, так и вражеские, вяло перестреливались между собой из немногочисленных уцелевших орудий. Титаны перестреливались из главных калибров, но “Бастион”, несмотря на своё оборонное назначение, медленно, но неотвратимо продавливал защиту марсианина, почему-то казавшимся каким-то незаконченным, недоделанным...

Внезапно один из гигантских снарядов пробил истощённый щит и с мощнейшим взрывом врезался в относительно тонкую перемычку, соединявшую двигательный блок и корпус корабля, оторвав его от корпуса. Почти тут же разорвались топливные элементы двигателей, придавая ускорение плавящемуся куску металла в направлении союзного титана. Вражеский, видимо, потеряв управление, стал заворачивать носом вниз, одновременно ускоряясь в том же направлении. “Бастион”, к сожалению, тоже был серьёзно повреждён и едва ли мог маневрировать. Плотным заградогнём остатки двигательного блока смогли сбить с курса, и на этом, казалось бы, всё закончилось...

Силуэт вражеского титана вдруг смазался и через доли секунды с взрывом две машины уничтожения столкнулись. Ян в немом ужасе застыл, видя, что у союзного титана пробита рубка острым концом корабля противника. Вскоре из казавшейся цельной поверхности брони выбились голубые цветы разрывов. От удара корпус смялся, а в некоторых местах даже дал трещину, и вся огромная масса искорёженного металла с постоянно увеличивающейся скоростью направилась в сторону Кольца. Однако присутствие вражеского флота было минимально, поэтому Ян было скомандовал прыжок к следующему титану, но вдруг в нормальное пространство вышло звено таких же линейных крейсеров Марса, но они, в отличие от предыдущего, видимо, знали о противниках, так как были готовы к бою.