Читаем Первая ступень полностью

Отрешаться от происходящего, отрезать от личности нежную, уязвимую эмоциональную часть Изабелла научилась ещё в детстве. Ей пришлось овладеть этим сложным искусством за несколько минут – тех минут, когда она стояла у гроба матери и в последний раз смотрела в её лицо. Она не плакала – не могла плакать. Маме бы это не понравилось. Мама всегда говорила, что невзгоды надо встречать, расправив плечи и изобразив лёгкую улыбку, – и тогда они, возможно, испугаются и уйдут искать менее дерзкую жертву. А даже если останутся и решат помучить – не подавай виду, что тебе плохо. Смело иди вперёд и делай, что нужно, а если не можешь улыбаться, хотя бы не плачь, и победишь. Зачастую этот принцип помогал, да, он действительно работал… вот только от автокатастрофы не защитил. Наверно, мама не успела расправить плечи: на сидении автомобиля, да ещё и с ремнями безопасности, это неудобно.

И тогда, не сводя отчаянного взгляда с дорогого лица, Белочка пыталась улыбнуться, ради мамы, чтобы она видела, какая у неё храбрая дочь. Пыталась, – но так и не смогла, зато сумела не заплакать. С тех пор улыбка и слёзы одинаково редко появлялись на её лице. Их заменили горьковатая усмешка и маска безразличия. Сердце же так долго сжимали тиски, что оно почти привыкло, почти перестало болеть.

Сейчас всё это оказалось очень кстати: Изабелла смогла отрешиться от окружающего кошмара и приготовиться идти. Знать бы ещё, куда.

Вокруг, насколько хватало взора, простиралась всё та же безысходность. Вдали, впрочем, виднелись почти уцелевшие здания, но и они находились с нескольких сторон. Куда же пойти? Изабелла по привычке задрала голову и вопросительно взглянула на небо.

Тучи нависали так низко, что казалось, ещё немного – и они раздавят мёртвый город чрезмерной тяжестью. Их украшали неподвижные стаи птиц. Слишком правильные, аккуратные косяки застыли в небе, будто приколотые к угрожающим тучам, и ни одно крыло не шелохнётся, ни один крик не долетит, – но Изабелле показалось, будто сам воздух дрожит, словно храня ещё эхо многоголосого птичьего плача. Между стаями мерцали далёкие белые огни, похожие на крупные звёзды. Что это? Зачем оно здесь?

«Стаи указывают путь, – с внезапной ясностью осознала Изабелла, – все эти косяки направлены в одну сторону – по всей видимости, вон к той чёрной башне… Ну, точнее, к тому, что когда-то было башней. Неужели мне надо идти?»

Ответа не последовало, но Изабелла знала его и так. Девушка переступила через оторванную белую руку и двинулась в путь. Он узкой тропкой вился среди искалеченных домов, машин и тел, иногда огибая их, иногда пробегая по неприглядным мосткам из разломанных столбов, иногда ведя напрямик – через развалины, по искорёженным автомобильным останкам. Изабелла шла вперёд, крепко-накрепко заперев чувства за тяжёлыми непробиваемыми воротами – дело привычное, хоть ей почти никогда не приходилось так тяжело. Чувства, как обезумевшие звери, метались за невидимой оградой, бросались на неприступные двери с дикими воплями, – но всё это оставалось глубоко внутри, а снаружи – бесстрастное лицо и прямой взгляд слегка прищуренных зелёных глаз. И так вплоть до первой настоящей преграды.

Стена. Длинная – концов не видно в обе стороны. Зато невысокая, не больше полутора метров. А за ней чернеет полуразрушенная башня, близко – рукой подать, сотня-другая шагов, и Изабелла будет на месте. Надо только перелезть через стену. Через стену из человеческих трупов.

Изабелла остановилась, почти физически чувствуя, как эмоции бьются о внутренний барьер, грозясь вот-вот проломить его. Усилием воли загнала их назад – это стоило прокушенной губы, ну да ничего, не впервой. Огляделась – птицы не видать. Могла ли она ошибиться? Может, ей в другую сторону? И снова – Изабелла слишком хорошо знала ответ.

Развернулась на пятках и пошла назад, с невыносимой ясностью осознавая, как это неправильно и глупо. Остановилась через несколько шагов. Перевела дыхание. Запах грозы почти исчез, во рту появился металлический привкус. Стук сердца грохотал по разрушенному городу.

Пути назад не было. Стрелки косяков указывали на башню со всех сторон. Можно было попробовать обойти стену, но находиться рядом с ней оказалось тяжело даже Изабелле: слишком сильное воздействие на чувства, слишком велика опасность потерять контроль.

В такой ситуации времени на размышления особо нет, и принятое решение переходит в действие почти мгновенно. Изабелла резко повернулась на сто восемьдесят градусов, сделала одиннадцать шагов, отделяющих её от стены, поставила правую ногу на торчащую снизу белокурую голову, вцепилась пальцами рук в чьи-то бёдра. Подтянулась, нашла опору левой ногой, забросила правую наверх, переставила руки. Оценила высоту: как, удастся ли спрыгнуть? Внизу – развороченная бетонная плита, выступающие обрывки арматуры… Плевать! Спрыгнула.

Перейти на страницу:

Похожие книги