Первая версия

Мы конечно же не могли лишить его такого удовольствия. Трейлер все равно никуда не денется. В конце концов, он пока еще на нашей, родной территории. А в том, что картины там, я был уверен.

Степашин не соврал, я готов был дать голову на отсечение.

Оставив Грязнова на постоянной связи с Нарвой, я набрал номер Рути Спир.

Она подняла трубку так быстро, как будто сидела прямо рядом с телефоном. Не иначе как ждала вестей из тех же краев, откуда их с тем же нетерпением дожидался Грязнов.

—        Госпожа Спир? Это Турецкий вас беспокоит.

Рути молчала, поэтому я продолжил:

—        Мне необходимо вас увидеть сейчас же.

—        Я занята, — сказала Рути хрипловатым голосом.

—        Я вынужден настаивать. Буду у вас через полчаса. Или предпочтете, чтобы я вызвал вас повесткой?

—        Хорошо, приезжайте. — Она бросила трубку.

Когда я вошел к Рути и она пригласила меня в гостиную и предложила присесть, я поблагодарил и сел. И тут же посмотрел на часы. Было ровно четыре.

—        Так что у вас за такое срочное дело ко мне, господин Турецкий?

—        Вот именно в эти минуты, — сказал я ей, постукивая пальцем по циферблату наручных часов, — в далеком городе Нарва... Знаете такой город?

Она напряженно кивнула.

—        Так вот, в городе Нарва задержан трейлер с декорациями мифического театра, а среди этих декораций...

—        Не продолжайте, — резко оборвала меня Рути — Что вас конкретно интересует? Только не забывайте, что я американская гражданка. И что мы говорим с вами конфиденциально. Если это допрос, то я отказываюсь отвечать в отсутствие адвоката.

Я так и думал, что она будет своим гражданством, как флагом звездно-полосатым, размахивать.

Да знаю, знаю, что не очень-то тебя укусить могу, но на хрен ли ты, богатая и красивая, картинки воровала да с бандитами, дура, связалась, а?

Конечно, все это я сказал только про себя. А ей как можно вежливее улыбнулся и стал задавать свои нехитрые вопросы.

—        Это не допрос, так что можете отвечать смело... Первым делом меня интересует, каким образом из московской квартиры Нормана Кларка в Плотниковом переулке исчезла коллекция картин русских художников-авангардистов, которую Кларк, как было всем известно, собирался передать в новый Музей частных коллекций?

Она закурила свою длинную коричневую сигарету, резко щелкнув клапаном зажигалки.

—        О смерти Нормана мне сообщил Семен Филин двадцать четвертого июля часов в двенадцать дня. До газет эта новость еще, конечно, не дошла. Семен приехал ко мне и сразу заговорил о коллекции. Он сказал, что они с Фотиевым все организуют. Мне же нужно только вывезти картины на своей машине из квартиры Кларка... У меня были ключи от нее, а консьержке мы хорошо заплатили. Так что нас никто не видел...

Рути нервным движением указательного пальца стряхнула пепел мимо пепельницы. Я обратил внимание, какие у нее красивые, холеные и длинные пальцы.

—        Вы удивлены, господин Турецкий, что я так легко согласилась обворовать квартиру своего давнего друга Нормана Кларка?

—        В общем-то да. Но меня больше сейчас интересует, кто такой Фотиев?

—        Фотиев? Полковник из Службы внешней разведки и по совместительству убийца моего мужа, Самюэля Спира.

—        Откуда вы это знаете?

—        Мне об этом рассказал Кларк и советовал опасаться этого человека.

—        Почему Фотиев убил вашего мужа?

—        Он не сам его, конечно, убил, он организовал автомобильную катастрофу. Самюэль легкомысленно влез в какие-то секреты, связанные с интересами внешней разведки. Норман предупреждал его, чтобы он прекратил частное расследование, но Самюэль не послушал его. И был убит.

—        А Кларк в деле убийства тоже был замешан?

—        Он утверждал, что нет. Но в этом я не уверена.

—        Почему же вы вступили в сговор с убийцей вашего мужа?

Ее лицо стало жестким:

—        Вы не знаете, как женщины умеют мстить. А у меня появилась возможность отомстить сразу всем. Назло Самюэлю я все-таки хотела быть по-настоящему богатой — почти все свое состояние он завещал фонду, а ведь я была его женой. Кларк постоянно обманывал меня — через фонд проходили громадные деньги, из которых мне перепадали жалкие крохи. Этими картинами я прекрасно возместила бы причиненный мне моральный и материальный ущерб.

—        А как бы вы отомстили Филину и Фотиеву?

—        Они бы от этой коллекции не поимели бы ни цента. Картины бы просто исчезли из их поля зрения. И я тоже. У меня все было подготовлено.

Я, честно говоря, поразился наивности этой одержимой женщины. Может быть, Филин с Фотиевым действительно бы ничего не получили, но у нее этот шанс был еще меньше. Вряд ли бы Буцков и Степашин выпустили из рук такой лакомый кусок.

Так что ее денежки плакали горячими и солеными слезами в любом случае.

—        Когда вы отбываете из Москвы?

—        О, вы даете мне совет убраться подобру-поздорову?

—        Ну что-то вроде этого...

—        Завтра вас устроит?

—        Думаю, что это устроит вас.