Первая волна мирового финансового кризиса

За последние пятьдесят лет с момента начала развития моей теории когнитивная наука шагнула далеко вперед в объяснении принципов функционирования человеческого мозга. Я хотел бы остановиться на двух важных выводах, по­тому что они помогут в дальнейшем понять, что такое под­верженность ошибкам. Первый вывод заключается в том, что человеческое сознание возникло не так давно и пред­ставляет собой следующую ступень развития мозга живот­ного (в соответствии с теорией Джорджа Лакоффа). Второй заключается в том, что разум и эмоции неразделимы (как известно из работ Антонио Дамазио). Оба этих вывода на­ходят свое выражение в языке. Большинство используемых нами метафор связаны с базисными животными функция­ми — видением или движением — и несут эмоциональную окраску. «Вверх» и «вперед» считаются относительно хоро­шими, «вниз» и «назад» — относительно плохими; «ясное» и «яркое» считаются хорошими, «темное» и «мутное» — плохими. Наш обыденный язык дает неточную и эмоцио­нально окрашенную картину мира, однако уникальным об­разом описывает свойства, необходимые для постоянного процесса принятия решений. Логика и математика более точны и объективны, но их применение в обычной жизни крайне ограниченно. Идеи, выраженные в обыденном язы­ке, не отражают сути реальности, с которой люди постоян­но взаимодействуют на протяжении всей своей жизни. Они лишь усиливают ее сложность.

Рефлексивность

Проанализировав связь между мышлением и реальностью при помощи двух разнонаправленных и взаимосвязанных функций, я пришел к концепции рефлексивности.

Между тем определить и объяснить, что такое рефлек­сивность, оказалось невероятно трудно. Я провел различие между мышлением и реальностью, однако пытался в то же время сказать, что мышление является частью реальности. Я понял, что говорю лишь о двусторонней связи между по­ложением вещей и мышлением участников. Таким образом, практически вне рассмотрения осталась двусторонняя связь между мышлением различных участников. Чтобы принять эту связь во внимание, мне пришлось определить различие между объективными и субъективными аспектами реально­сти. Под объективными аспектами я понимаю ход событий, а под субъективными — мышление участников. Объективный аспект может быть только один, а количество субъективных аспектов равно количеству участников. Прямые межличност­ные контакты между участниками более рефлексивные, чем взаимодействие между восприятием и событиями, ведь для того, чтобы события произошли, требуется время.

Определив различие между объективными и субъектив­ными аспектами, мы должны определить различие между рефлексивными процессами и рефлексивными утверждени­ями. Рефлексивные утверждения относятся к области пря­мых межличностных связей, а эти связи будут, скорее всего, более рефлексивными, чем ход событий или положение дел.

Рассмотрим утверждение, связанное с чем-то объектив­ным, например: «Идет дождь». Это утверждение либо вер­ное, либо неверное, вместе с тем оно не является рефлек­сивным. Напротив, утверждение «Ты мой враг» может быть правдой или ложью — в зависимости от вашей реакции, но это утверждение рефлексивное. Рефлексивные утверждения напоминают утверждения, соотнесенные с самими собой, однако в них неопределенность проявляется не в значении, а в том, какое влияние они оказывают. Наиболее известным примером самосоотнесения служит парадокс лжеца, сфор­мулированный Эпименидом: «Критяне всегда лгут». Если это утверждение истинно, то критский философ не лгал, а следовательно, его утверждение ложно. Это утверждение амбивалентно, само по себе оно никак не связано с тем эф­фектом, которое оказывает. В то время как истинная цен­ность утверждения «Ты мой враг» зависит от вашей реак­ции на него.

В случае рефлексивных процессов неопределенность предполагает недостаточную связь между объективными и субъективными аспектами ситуации. Ситуация может быть рефлексивной, даже если действие когнитивных и манипулятивных функций происходит последовательно, а не одновременно. Процесс развивается во времени, однако все равно считается рефлексивным, потому что к моменту его окончания ни мышление участников, ни состояние дел не сохраняется таким, каким было в начале процесса. Возни­кающие изменения связаны с неправильным видением или ошибочными предположениями участников, а также эле­ментом неопределенности, присущим самому ходу собы­тий. Это делает ситуацию непредсказуемой с точки зрения законов науки.