Первая волна мирового финансового кризиса

Июньские проблемы двух ипотечных хеджевых фондов под управлением Веаг Stearns пошатнули рынок, однако гла­ва Федеральной резервной службы Бен Бернанки и другие руководители службы заверили общественность в том, что проблемы на рынке субстандартных кредитов носят част­ный характер. Цены стабилизировались, хотя поток плохих новостей не ослабевал. 20 июля Бернанки заявил о том, что оценивает потери на рынке субстандартных кредитов все­го лишь в 100 миллиардов долларов. А когда Merrill Lynch и Citygroup произвели крупные списания СDО со своих балан­сов, рынки начали двигаться вверх, полагая, что все худшее уже позади. К середине июля индекс S&Р 500 поднялся до но­вых высот.

Финансовые рынки испугались лишь к началу августа. Рынки были потрясены известием о том, что Веаг Stearns объявил о банкротстве двух хеджевых фондов, работавших на рынках ипотечных кредитов, а также приостановил выда­чу клиентам наличных средств из своего третьего фонда. Как я уже говорил выше, Веаг Stearns ранее пытался спасти один из этих фондов и ликвидировать другой, выделив для этого 3,2 миллиарда долларов дополнительного финансирования.

Как только кризис разразился, события на финансовых рынках начали разворачиваться с поразительной скоростью. Все, что могло случиться плохого, случилось. За крайне не­продолжительное время обнаружилось огромное количество слабостей системы. Проблемы быстро распространились на СDО, в особенности синтетические, созданные из верхушки субстандартных ипотечных кредитов. Сами по себе СDО не могли продаваться на рынке, однако существовали кредит­ные индексы, к которым были привязаны базовые портфели различных синтетических обеспеченных долговых обяза­тельств. Инвесторы, искавшие защиты от рисков, и продавцы коротких позиций, стремившиеся заработать, моментально приступили к продаже таких индексных бумаг, чем постави­ли под сомнение устойчивость СDО, также связанных с эти­ми рынками. Инвестиционные банки учитывали значитель­ную долю СDО вне своих балансов, используя для этого уже упоминавшиеся структурированные инвестиционные ком­пании (SIV). SIV финансировали свои торговые позиции за счет выпуска коммерческих ценных бумаг с покрытием в виде собственных активов. После того как ценность СDО стала со­мнительной, рынок таких коммерческих ценных бумаг исчез почти сразу, а инвестиционным банкам пришлось выручать собственные SIV из беды. Большинство инвестиционных банков включили SIV в свои балансы, а значит, были вынуж­дены признать огромные потери. Также у инвестиционных банков имелись значительные кредитные обязательства по финансированию выкупа активов с привлечением заемных средств (leveraget buyouts). При нормальном ходе событий они могли бы переоформить такие кредиты в виде облига­ций, обеспеченных кредитами (Collateralized Loan Obligations), а затем продать CLO. Однако рынок CLO замер вместе с рынком СDО, в результате чего на руках у банков осталось около 250 миллиардов плохих активов. Некоторые банки по­зволили своим SIV обанкротиться, а другие отказались от обязательств по финансированию Leveraged buyouts. Все это вкупе с размерами убытков, понесенных банками, заставило нервничать фондовый рынок, и движение цен на нем стало хаотичным. Так называемые нейтральные к рынку хеджевые фонды, использующие высокое плечо для работы с незначи­тельными колебаниями рыночных цен, отказались от своей стратегии нейтральности и понесли необычайно крупные потери. Несколько таких фондов прекратили работу, что по­дорвало репутацию их организаторов и инициировало ряд судебных процессов.

Все это оказало серьезное давление на банковскую сферу. Банкам пришлось включать в свои балансы дополнитель­ные позиции, в то время как базовый капитал снижался из-за непредвиденных потерь. Банкам было крайне слож­но оценить размер собственных возможных потерь, но еще сложнее было оценить размер возможных потерь партне­ров. Поэтому они крайне неохотно кредитовали друг друга, желая сохранить хоть какую-то ликвидность.

Центральные банки, стремясь повысить ликвидность на рынках, столкнулись с проблемами: коммерческие банки не желали использовать средства, имевшие дополнитель­ное обременение, и при этом крайне неохотно работали друг с другом. Со временем эти препятствия были преодо­лены. В конце концов, обеспечение ликвидности — основ­ная обязанность центральных банков, и они знают, как ее добиться. Проблемы возникли только у Банка Англии, пы­тавшегося спасти банк ипотечного кредитования Northern Rock и потерпевшего сокрушительное поражение. Спаса­тельная операция обернулась оттоком вкладчиков. В итоге Northern Rock был национализирован, его обязательства приплюсовали к сумме государственного долга, из-за чего долг Великобритании превысил предельный размер, уста­новленный Маастрихтским договором.