Первая заповедь Империи

Имперская Служба Безопасности не зря ела свой хлеб. Стоило только завертеться всей этой истории с внезапно свалившимся на меня богатством, честно экспроприированным у американского сенатора, а моему имени попасть в прессу, как шестерёнки государственного механизма перемололи младшего лейтенанта Звёздной Гвардии Дениса Александровича Максимова. Младлей, как оказалось, уже более года находится в дальнем поиске, в составе экипажа исследовательского судна «Рюрик», направленного Адмиралтейством в соседний рукав Млечного Пути. А я – Максим Денисович Александров, Князь и незаконнорождённый сын какого-то там родственника самого Императора, знатно погулявшего однажды на моей родной планете Ферзь-Три, в системе Бета Орла.

Легенду мне придумали знатную и довольно складную. Я действительно рос в приюте, среди таких же, как и я, «детей Канкальского конфликта», и кто были мои настоящие родители – не знал. Фамилию Максимов наряду с многочисленными Ивановыми, Петровыми и Сидоровыми я получил с лёгкой руки не отягощённой фантазией работницы паспортного стола. Вдобавок ко всему докопаться до моих бывших соседей как минимум в ближайшие несколько недель не получится ни у кого на свете. Обе казармы – и лётная, и пехотная, с лёгкой руки командующего звёздным округом подняты по тревоге и направлены на пустотные учения.

ИСБ вообще сработало очень оперативно, и я подозревал, что в данном случае не обошлось без разумной инициативы, что называется, «снизу». Не успела моя Нинка завершить поздравлениями от Центрального Банка свой долгий монолог, как возле моей двери уже стояла, настойчиво теребя панельку звонка, пятёрка дежурных комиссаров.

«Мне пи…» – думал я, нахлобучивая висевшую в прихожей фуражку, открывая входную дверь и по-уставному отдавая честь старшим по званию.

Но в итоге всё оказалось не так уж печально.

Была бешеная гонка на флаере по ночному Звёздному, здание ИСБ, в котором я, с Нинкой под мышкой, провёл остаток ночи. Утренний визит губернатора, который лично прочёл письмо с поздравлениями от Императора и передал мне срочный приказ – немедленно явиться пред его светлы очи, на Екатерину. Уже на корабле под псигипнозом я заучил свою новую легенду и, признаться, был удивлён тем, как искусно моя настоящая жизнь переплеталась с жизнеописанием князя Александрова, скрывающегося инкогнито на нашей далёкой периферийной планетке. Да и вообще, не производил этот детальный и многотомный труд впечатления экспромта, хоть я и был уверен, что специализированные искины способны и не на такое.

Заодно пришлось заново ознакомиться с этикетом, геральдикой и прочей ненужной пехотному младлею придворной мишурой. Надо сказать, всё это мы проходили и в Военной Академии, но по очень сокращённой программе.

Как говаривал отставной генерал-лейтенант Ботько, курирующий наше отделение, «Пехота – не пилоты, не того полёта птички. Сможете сдать тест на звание космодесантника, считайте – жизнь удалась! А балы и высокие звания оставьте тем, кому грязь сапогами месить не нужно!» Грубо, но, в общем-то, верно.

Смертность у пехотинцев огромная, в плен нас почти не берут, предпочитая пристрелить под кустом, и сказать, что так и было. Так что вместо того, чтобы учиться, как правильно расшаркиваться перед высокими чинами, нам назначали лишние часы физподготовки, стрельб, рукопашной и эргро-фехтования. Ботько до кровавого пота гонял нас то по обычному полигону, то по захваченному ещё во время Канкальского конфликта британскому корвету четвёртого класса, превращённому в орбитальную тренировочную базу. Зато на экзаменах оценки за непрофильные науки мы получали автоматом в отличие от пилотов, которых дрючили на «этикете» и «статутах орденов» до посинения.

– Нин, что это там гудит? – спросил я, спрыгнув со своей роскошной кровати и с ходу включившись в начальные движения боевого комплекса упражнений «Верба».

– Работают нагнетатели энергии, закачивая её из нуль-пространства в квантумный привод маршевой пушки, – откликнулась она. – Максим, искин корабля сообщает, что мы без проблем прошли второй прыжок и через несколько минут вынырнем в обычное пространство. Орудия он заряжает на случай непредвиденных обстоятельств.

Удар рукой, ногой, подсечка, отход. Всё то же, но с левой стойки, выход на захват, перекат… Нет. Его я делать не буду. Каюта, конечно, просторная, но всё же.

А вообще удивительно, как легко Нина согласилась с тем, что я теперь не Денис, а Максим. Искусственным интеллектам российского производства, из физической части которых был удалён гарантийный штекер, вообще свойственно баранье упрямство. Производители в один голос утверждают, что это сделано для того, чтобы превратившегося из покладистого и заглядывающего в рот хозяину искусственного идиота в полноценную личность искин было труднее взломать, перепрограммировать, переубедить или сбить с толку. Однако лично я думаю, что это просто костыль, оставшийся в их базовой программе ещё с тех пор, когда такие модели, как моя Нина, ставились на боевые звездолёты.