Первая жена (СИ)

О как. Необходимо ей. А мне на хрен не упало с ней разговаривать! Через три года после развода. Какой смысл?

Послать бы ее подальше, но…

— Проходи, — приглашаю в свое логово.

И она идет.

Не знает, дрянь такая, что там ее по умолчанию не ждет ничего хорошего.

Глава 2. Откровения бывшей

Артем

Майя аккуратно садится на предложенное мной место — диван, что располагается у окна.

Ничего не могу с собой поделать, жадно ее разглядываю.

На ней свободное черное платье до колена. Как на похороны собралась, ей-богу. Видно, не посчитала нужным приодеться для визита ко мне, хотя выглядит…

Да обалденно она выглядит! Даже в черном рубище.

По-прежнему стройная как тростинка. По-прежнему лицо у нее кукольно-красивое, хотя взгляд стал глубже, что ли? Более взрослым. Раньше-то она смотрела на меня, как девочка-ромашка, наивность в глазах зашкаливала. Зато теперь — женщина. Умудренная опытом. Светлые волосы безжалостно стянуты в хвост, а она ведь знает, как мне нравились ее распущенные локоны. Я любил их трогать, ерошить, вдыхать их аромат.

Я ее любил…

— Чем обязан?

Усаживаюсь на диван, чуть поодаль, всматриваюсь в ее лицо.

Майя мнется, прижимает к груди какой-то белый пакет. Видно, что ей неловко. И, черт подери, я не собираюсь облегчать ей задачу. Придаю себе максимум безразличия, чтобы видела, насколько мне все равно на то, что она может сказать.

И все-таки, когда слышу ее просьбу, меня пробирает до самых кишок.

— Спаси нашу дочку! — просит она жалобно.

При этом смотрит на меня с такой мольбой, что меня всего вымораживает.

Спаси нашу дочку…

Нашу, блядь!

Не дочку, которую она нагуляла, пока я пахал за троих, чтобы заработать побольше денег.

Не дочку, которую она наглым образом пыталась выдать за мою, хотя я совал ей в лицо ДНК-тест.

А, сука, нашу!

Очень хочу заорать: «С хрена ли она наша? С каких пор ею стала?»

Один бог знает, чего мне стоит сейчас сдержаться.

Вместо того чтобы схватить Майю за плечо и вытолкать отсюда к чертовой матери, ограничиваюсь коротким:

— Майя, загляни в ее свидетельство о рождении. Там есть мое имя?

Она вздрагивает от моих слов, морщится, снова просит:

— Артем, я бы не просила, не будь ситуация так серьезна. Я бы не…

— А у меня сегодня день рождения, — напоминаю ей.

Мая вдруг выдает:

— Я не забыла, помню. Поздравляю тебя. Я просто не думала, что тебе нужны мои поздравления, поэтому начала не с того…

— А ты вообще, я смотрю, не думаешь, прежде чем что-то делать. — Эти резкие слова вырываются из меня, хотя я всеми силами стараюсь сдержаться.

— Пожалуйста, послушай! — просит она. — Ты же человек! По-человечески послушай…

О, сколько пафоса в голосе, аж пиздец.

Ну да, ну да, эта песня мне знакома. Артем послушай, Артем будь человеком…

Я долго ее слушал в свое время. Заебался снимать с ушей лапшу.

Впрочем, становится любопытно, что она хочет сказать мне в этот раз.

— Хорошо, я слушаю, — киваю.

Вижу, как на ее лице мелькает облегчение. Она радуется, мать вашу!

— Вот! — говорит Майя и достает из белого пакета, что прижимала к груди, какие-то документы, протягивает мне.

— Что это?

Я даже не трачу время на прочтение шапок документов. Их тут куча, какие-то кардиографии и прочая ересь. Делаю вид, что просматриваю, хотя у самого перед глазами все мельтешит от переизбытка эмоций.

— Выписки из больницы, рекомендации врачей и прочее, — тараторит она. — Здесь все, ты можешь посмотреть, убедиться. Посмотри внимательно, пожалуйста! Это жизненно важно…

Четко чувствую — сейчас будет просить денег.

И она не разочаровывает:

— Не хватает всего трех миллионов…

О как.

Одной миллион на шубу, другой три на нагулянную дочку.

Я им что, банкомат? Как же они меня задолбали.

— Майя, объясни мне по-человечески, почему ты решила попросить денег у меня?

А она вдруг достает фото.

Обычная такая фотография десять на пятнадцать с изображением маленькой русоволосой девчонки, дующей мыльные пузыри. Девочка сама по себе ничего, симпатичная, худая только.

— Ну и? — я вопросительно смотрю на Майю. — Я умилиться сейчас должен? Или что?

А она вдруг говорит:

— Ты разве не видишь, что она — копия ты? Она твоя дочь!

С каким пафосом Майя бросает мне в лицо слова про то, что она растит мою дочку, это надо слышать.

При этом ярко пылает праведным гневом!

Еще бы…

Какой нехороший перед ней сидит мужик. Дите признать не хочет, а она такая умница, даже фото мне принесла в доказательство. Правда, непонятно, что кому доказывает, но это, видно, незначительные детали.

— Майя, я, по-твоему, дурак? — спрашиваю с деланым спокойствием.

Ведь как раз его-то, треклятого спокойствия, во мне в принципе нет и в помине, стоит ей оказаться рядом. Тем более его не может быть, когда поднята такая тема.

Вижу, как Майе хочется ответить на мой вопрос: «Да». Ее выражение лица прямо кричит о желании назвать меня распоследним идиотом на земле.

Дайте деве разойтись, и станет костерить меня последними словами, как не раз делала в прошлом. Но у нее хватает ума не делать этого сейчас, хотя я без труда читаю такое желание на ее лице.