Первая женщина на русском троне. Царевна Софья против Петра-«антихриста»

На рассвете следующего дня над Москвой вновь поплыли звуки набата, но они уже не застали никого врасплох. Вся царская семья и ближние бояре собрались в Грановитой палате, чтобы выработать хоть какую-то стратегию борьбы с бунтовщиками. Софья пришла туда одной из первых и с интересом наблюдала, как поредела толпа царедворцев, окружавших еще вчера Наталью Кирилловну. К ней же, напротив, подходили те, кто еще накануне едва кивал царской дочери, проходя мимо по своим делам.

Впрочем, ранняя встреча так ничем и не закончилась, потому что до смерти напуганные вельможи ни в какую не желали брать на себя бразды правления, выпущенные погибшим накануне Матвеевым. Мальчик-царь был не в счет, на Ивана тоже никто не обращал внимания. Из мужчин ближе всего к трону стоял Милославский, но бояре скорее дали бы себе отрубить руки, чем снова подпустили его к управлению государством.

В Грановитой палате стоял шум. Бояре ругались друг с другом и, позабыв об указе Тишайшего, уже начали местнические дрязги, как пришло сообщение, что стрельцы снова собрались перед Красным крыльцом и требуют, чтобы их приняли оба царевича, патриарх, Наталья Кирилловна и другие члены царской семьи. Бояре, окольничие и дворяне, только что поминавшие друг другу дедовские заслуги, вдруг присмирели, словно к стае дворовых собак подошел меделянский пес.

И когда в Грановитую палату явились выборные от стрельцов и, не ломая шапок, спросили, с кем вести переговоры, никто не шелохнулся. Все присутствующие посматривали друг на друга в надежде, что найдется смельчак, который не побоится взять на себя ответственность за переговоры. В палате повисла тишина, среди которой вдруг раздался звонкий девичий голос:

– Что привело вас во дворец, стрельцы?

От неожиданности многие вздрогнули, а выборные, повернувшись на голос, с удивлением увидели невысокую симпатичную черноволосую девушку, стоящую перед ними с царским достоинством.

– Царевна Софья! Это Софья Алексеевна! – Прошелестело среди стрельцов.

Царевна молча глядела на них в упор, и вот уже рука одного из выборных потянулась снять шапку, за ним, сняв головные уборы, опустились на колени остальные. Только после этого Софья смягчила свой взор и мягко проговорила, словно коря малых детей:

– Я чаю, вы пришли сюда с какой-то просьбой. Говорите, не бойтесь. Бор милостив, а нам, царям, не гоже быть строже его. Уверена, мы сможем найти решение, которое будет приемлемо для всех.