Первая жертва

– Во мне столько же материи, сколько и духа, поскольку я воплощаю в себе все три аспекта единой реальности – физический, психический и духовный. Я являюсь вечной несокрушимой энергией, и в то же время мою конкретную форму можно разрушить. Тем не менее мне удалось сохранить себя на протяжении веков. И вскоре я снова выйду на галактическую сцену.

– Понимаю, – произнес Аарон.

– Я не провозглашаю себя богом, – сказал Гео. – Но во мне есть нечто большее, чем в существах того или иного вида. Готов ли ты служить мне, Аарон? Готов ли ты стать моим пророком?

– Я готов, – ответил Аарон.

– Отныне этот день будет праздником не только для нас с тобой, но и для всей человеческой расы, – сказал Гео. – Настал тот час, о котором мечтали люди. Я одарю их своей заботой и мудрым руководством. Я назову их своим народом. Ты же, Аарон, ничего не бойся. Я показал тебе лишь долю того, что возможно. Сейчас нам предстоит закончить начатое мною дело. А потом мы пойдем туда, куда поведет нас судьба твоей расы.

На протяжении всего этого разговора Лоренс беспомощно стоял у двери. Со стороны казалось, что его опутывали невидимые узы. Как бы он ни пытался их разорвать, у него ничего не получалось и ему не помогали никакие доводы об иллюзии, гипнозе и самообмане. Несмотря на все усилия, он даже не мог пошевелиться. Его воля находилась в чужих руках с того самого дня, как он ступил на Майрикс. Лоренс был бессилен что-либо сделать – особенно теперь, в такую важную для них минуту.

– Отец! – закричал он. – Неужели ты не знаешь, что он овладел нашим разумом?

– Конечно, я знаю это, Лоренс, – ответил Аарон. – Но разве мы не мечтали о такой судьбе? Разве мы не хотели твердого руководства, которое помогло бы нам пройти сквозь опасности, расставленные Вселенной?

– Нет, отец. Ты ничего не понял!

Лоренс сказал бы что-то еще, однако приступ внезапной боли остановил его на полуслове. Он беспомощно смотрел на Аарона, и его взгляд предупреждал, что эта тварь представляла собой угрозу не только для них, но и для всей человеческой расы.

– Все нормально, Лоренс, – подбодрил его Аарон. – Гео и я уже обо всем договорились. Послушай, Гео, я хочу, чтобы ты выслал с планеты моего сына и остальных людей. Они только мешаются под ногами. Мы же с тобой обсудим наши дела и спланируем дальнейшие действия.

– Планировать буду я, – сказал Гео.

– Конечно, ты, – согласился Аарон. – Но я могу тебе кое в чем помочь. Наверняка есть что-нибудь такое, чего ты о нас еще не знаешь. Например, способы, которыми можно управлять людьми и подчинять их твоим целям.

– Мне нравятся твои слова, – ответил Гео. – Землемы очень упрямы, и одно время я даже хотел отказаться от них. Но если хотя бы один из вас подчинится мне, я овладею с его помощью всей Галактикой.

– Тогда я тот, кто тебе нужен, – сказал Аарон. – И я склоняю перед тобой голову, Владыка!

Отец! Слово рвалось криком из безмолвных уст сына. Но Лоренс не мог его произнести. С мукой в сердце он смотрел на Аарона, который ползал по грязному полу перед пламенем.

– Отошли их прочь, – еще раз попросил Аарон. – И давай приступим к нашим планам.

Внезапно Лоренс почувствовал, как его понесло куда-то вверх. У него даже закружилась голова. Придя в себя, он обнаружил, что находится на своем корабле – том самом, на котором его группа прилетела на Майрикс. Впервые за два последних года ему удалось дотянуться до пульта управления. Не теряя времени, он перевел корабль на безопасное расстояние от планеты и вышел на общий канал космосвязи.

Прислушиваясь к сообщению микропередатчика, настроенного на общий канал связи, Аарон продолжал идти за пламенем в глубь развалин Чужеземного Города. Они подходили к усыпальнице, которая располагалась под фундаментом циклопических руин. Пустое длинное помещение с низким потолком освещалось несколькими факелами, вставленными в особые отверстия на стенах. К тому времени Гео отослал всех людей прочь, и на огромной планете осталось только двое существ – Аарон и пламеподобный дух.

Пламя, которое являлось субстанцией Гео, стало теперь серебристым и текучим, как вода. Оно изменилось вновь и потемнело до металлического пурпурно-красного цвета. Формы и цвета беспрерывно перетекали друг в друга, и Аарон не понимал, что вызывало эти превращения. Едва он, как ему казалось, улавливал причину, пламя трансформировалось во что-то еще. Аарон подозревал, что некогда в далеком прошлом подобные существа обитали и на Земле. Возможно, они и породили те мифы, которые повествовали о тварях и людях, способных изменять свою внешность. Судя по тому, что он знал, одно из этих вертких огненных существ могло оказаться Протеем – морским стариком, состоявшим из перемен.

– Непостоянство является силой, и моим превращениям нет конца, – сказал Гео. – А я смотрю, ты более храбр, чем остальные. Они не рассматривали меня, как ты, и не восхищались моими планами относительно будущего вашей расы. Поэтому я им не доверял. Ты мудро сделал, что согласился служить мне, Аарон. Хотя иногда меня тревожит твое поведение.