Первая жертва

– Ты ведь не думаешь так на самом деле, – сказала она. – Скоро ты уедешь и никогда больше не вернешься. И зачем бы тебе сюда возвращаться?

– А теперь слушай меня внимательно, – сказал я. – Я люблю тебя, Джейни. Может, не так уж и сильно, но сколько ни есть – все твое. Тебе не по душе быть проституткой? Мне тоже не нравится быть таким, каков я есть. Не отворачивайся, послушай! Джейни, я – трепло, трус и слабак. Я никогда и никому этого не говорил и никогда больше не скажу. Но я хочу, чтобы ты знала, с кем имеешь дело. И – я люблю тебя и хочу жениться, если ты за меня пойдешь.

Джейни разволновалась.

– Зачем ты мне все это говоришь? Ты ведь все равно не вернешься.

– Вернусь!

Я взял ее за плечи и посмотрел прямо в глаза.

– Я не вернусь в Корею. Не вернусь на корабль. Я останусь здесь, с тобой.

– Но тебя поймают и расстреляют!

– Тебе это не безразлично?

– Я не хочу, чтобы тебя убили. Ты должен вернуться в свою армию.

– Ты выйдешь за меня замуж, когда я вернусь в Шанхай?

– Ты не вернешься.

– Господи! – воскликнул я. – Что я должен совершить, чтобы завоевать любовь проститутки? Перерезать себе вены? Дай нож, я сделаю это! Я сделаю что угодно, если ты после этого мне поверишь.

Тогда я достал из кармана складной нож и открыл его. Я и вправду собирался сделать то, что сказал, и мне было наплевать на последствия.

Джейни очень странно на меня посмотрела, отняла нож и прижалась ко мне всем телом.

– Джейни?

– Я люблю тебя, – сказала она и расплакалась. Кажется, я тоже плакал.

Эта неделя отпуска была для меня раем. Я любил Джейни, а она любила меня. Она миллион раз переспрашивала, правда ли, что я ее люблю, и правда ли, что я вернусь, и где мы потом будем жить, и будет ли у нас свой сад. Я решил, что оставаться в Шанхае слишком рискованно из-за этих коммунистов и всего такого. В Штаты мне тоже возвращаться совсем не хотелось. Так что мы решили попробовать обосноваться в Гонконге, если мне удастся найти там приличную работу. Джейни считала, что с работой у меня все получится. Она рассказывала мне, как обустроит наш будущий дом и какие блюда она будет для меня готовить. За эти два дня мы расписали свою жизнь лет на тысячу вперед.

В последнюю ночь отпуска я твердо решил не возвращаться на службу. Но Джейни оказалась просто потрясающей женщиной – она сумела убедить меня, удержать от дезертирства.

– Ты должен возвратиться, – сказала она. – Если ты дезертируешь, ничем хорошим это не закончится. Они тебя все равно разыщут и расстреляют. Ты должен отслужить свой срок полностью и отделаться от них навсегда.

– Мой контракт заканчивается через шесть месяцев.

– И тогда ты будешь свободен? А где? В Сеуле?

– Нет. Нас всех доставят обратно в Штаты, а оттуда заберут новобранцев. Но я буду откладывать деньги. И как только получу свои бумаги, сразу побегу на корабль и приеду сюда, к тебе.

– Ты вернешься ко мне? – снова спросила она.

– Клянусь чем угодно!

– Ох нет, ты никогда не вернешься! – ответила Джейни и залилась слезами. Я вытер слезы с ее лица и снова пообещал, что вернусь. Я говорил с ней очень терпеливо и мягко, как с расстроенным ребенком. Потом я отдал Джейни двести сорок американских долларов, все, что мне удалось наскрести у приятелей.

– Тебе хватит этого, чтобы протянуть следующие шесть месяцев?

– Хватило бы и половины!

– Возьми все. Потом я пришлю тебе еще. Ты останешься здесь, по этому адресу?

– Нет, перееду, где подешевле. А ты вправду вернешься?

– Клянусь! Через шесть месяцев меня демобилизуют. Еще месяц – на то, чтобы вернуться в Шанхай из Штатов. Выходит, мы снова будем вместе через семь месяцев.

Джейни написала на карточке свое имя и новый адрес по-английски и по-китайски. Я бережно спрятал карточку в свой бумажник. Я не разрешил ей провожать меня на пристань – боялся, что она расплачется там при всех. И ушел, еще раз пообещав, что вернусь.

Я погрузился на борт, корабль отошел от пристани и неторопливо двинулся вниз, к устью Вангпо. А Шанхай остался за кормой – как будто его никогда и не бывало.

Меня отыскал Бэйкер и спросил:

– Ну что, дружище, получил сполна?

– Да уж.

– Надеюсь, тебе хватит, чтобы скрасить остаток дней в Корее! – и он улыбнулся.

Я улыбнулся в ответ. А что мне оставалось делать? Я увидел, как Шанхай, город моей мечты, скрылся из виду за поворотом реки.

Я не обманывал Джейни. Я любил ее, она была мне нужна, и я верил, что тоже ей нужен.

Через семь месяцев – всего каких-то семь месяцев – я вернусь в Шанхай. Найду Джейни, женюсь на ней…

6

Деннисон открыл глаза, удивленно потряс головой. Не время вспоминать Джейни. Он должен думать о настоящем – о заштилевшей яхте, о белых в свете луны парусах над головой, о самой луне, которая клонится к востоку.

И о человеке за бортом!

«Отвлекаться ни в коем случае нельзя. У Джеймса есть план, он заберется на палубу и убьет меня, если я что-нибудь не придумаю. Он всадит нож мне в живот, выпустит кровь и все кишки… Неужели мне нужно пугать себя, чтобы заставить поверить, что жизнь моя в опасности?»

От носа судна донесся глухой удар. Что-то скрипнуло. Потом зкуки повторились – удар, скрип.