Первая зорька

Я вскинул ружье к плечу и выстрелил по хищнику. Пернатый разбойник затормозил полет и, не складывая крыльев, описывая круги, упал поблизости. Когда я подошел к птице, она была уже мертвой. Я отыскал то место, откуда вылетел хищник, и увидел на траве остатки кряковой утки. Стало понятно и присутствие ворон: они ждали объедков со стола своего крылатого собрата.

Хорошо бы привезти луня домой, но таскать такую птицу не хотелось, и я ограничился тем, что отрезал крылья и лапы, а остальное выбросил.

Первый день охоты для меня закончился полной неудачей. Товарищу тоже не повезло: он убил одну молодую чернеть. Ее мы сварили на ужин.

Ничего не изменил и следующий день. Утро выдалось хмурое, ветреное. Над серединой Могильного перелетали небольшие табунки, но подобраться к ним было невозможно, а к берегу они не приближались, несмотря на довольно сильную волну.

Товарищ опять забрался на лодке в тростники, а мне ничего не оставалось, как бродить по берегу и окрестным болотам. Заглянул еще раз и на Кочковатик. И вот, когда я подходил к месту, где вчера убил луня, из кочек взлетела крупная птица. В ней не трудно было распознать самого зловредного хищника — ястреба-тетеревятника.

Слишком поздно заметил меня ястреб. Этому, видимо, способствовал ветер — он дул в мою сторону и заглушал шаги. Выстрел оказался удачным, и хищник упал почти туда же, откуда вылетел.

Но самое интересное заключалось в том, что ястреб, оказывается, терзал тушку застреленного мною вчера луня. Наверное, трудно ему жилось в последнее время, если не побрезговал своим собратом-лунем.

Крылья и лапы ястреба я тоже отрезал и положил в рюкзак.

Стал накрапывать дождь. Все небо затянули низкие мутные тучи. Надеяться на хорошую погоду было нечего, на удачную охоту тоже. В тот же день мы вернулись в город. Мне и раньше случалось возвращаться домой без трофеев или, как говорят охотники, «попом». И надо честно признаться — приятного в этом ничего нет: товарищи, родственники и просто незнакомые люди, увидев охотника без дичи, иронически улыбаются, задают каверзные вопросы, в шутливой форме выражают свое соболезнование неудачнику. Но в этот раз я не испытывал неприятного чувства и огорчения по поводу неудачной охоты. Убиты два хищника, два злейших утиных врага. А это совсем не плохо. Отличные трофеи!

2. Королевская дичь

ЮРКИЙ болотный долгоносик всегда вылетает неожиданно, с резким скрипучим криком, от которого невольно вздрогнешь и, пока хватаешься за ружье, — время для верного выстрела упущено. Летит кулик не прямо, а с неожиданными поворотами. Это затрудняет стрельбу. Вдобавок ко всему: бекас — птичка-невеличка, попробуй-ка, попади в него.

Знатоки ценят болотного кулика выше всякой другой птицы за его нежное, вкусное мясо. Недаром бекаса издавна называют королевской дичью.

Но после того, как не стало Люкса, я забросил бекасиную охоту: без четвероногого помощника ничего не сделаешь.

А вот недавно привелось пострелять бекасов и без Люкса. Дело было в начале сентября. Неожиданно погода резко изменилась. По ночам температура падала ниже нуля, и вода в лужах покрывалась тонкой ледяной коркой.

Вечером зашел ко мне товарищ и предложил поехать с ним на Улянды за утками.

— Птицы там нет, — возразил я. — Нынче два раза ездил на это озеро. Пусто.

— Было.

— Что было?

— Пусто было. А сейчас утки есть. Летом их местные охотники распугали, и на Улянды никто не стал заглядывать. Теперь снова птица с дальних озер пришла. Спокойно ей там, никто не тревожит. Поедем, не пожалеешь.

На другой день мы были на Уляндах. Предложение моего товарища полностью оправдалось. На озере действительно собралось много кряквы и чирков. Изредка попадала широконоска и свиязь. Охотились мы хорошо, но по ночам сильно мерзли. Спали в копнах сухого тростника, который не защищал от холодного пронизывающего ветра. Часто просыпались и, чтобы согреться, бегали по маленькому островку, на котором расположились.

На третий день товарищ сказал:

— Отстреляем вечернюю зорьку — и домой.

Что ж, домой так домой. Признаться, мне тоже надоело бегать ночами по островку вместо того, чтобы спать. К тому же и патронов оставалось мало, кончались продукты.

На вечернюю зорьку я устроился посреди небольшого болота на островке размером в обеденный стол, заросшем высокой травой с белыми пушистыми цветами. Я поставил чучела, залез в гущу травы, срезал лишние стебли, чтобы иметь хороший обстрел, и стал ждать.

Прошло около часа. Ни одна живая душа не появлялась. Потом, наконец, довольно высоко пролетела пара свиязей. Следом за ними стремительно, «на бреющем полете», пронеслась стайка чирков и поблизости опустилась. Маленьких уточек трудно было разглядеть среди травы. Я кашлянул, и чирки взлетели. После дублета две птицы выпали из стайки. Не успели скрыться эти чирки, как над болотом закружились другие.