Первая

Я начала читать документ, пытаясь переварить, что он сказал. Я дошла до конца первого пункта, а затем стала перечитать его, уверенная, что ошиблась.

- Ты… ты собираешься распустить касты? - спросила я,, глядя на Максона.

- Это только план, - ответил он , улыбаясь.- Я не хочу чтобы ты так сильно радовалась. Это займет очень много времени, но я думаю это сработает. Ты видишь,- сказал он, переворачивая страницы огромного документа, показывая на пункт. - Я хочу начать с самого дна. Я планирую первыми уничтожить Восьмерки. Мы должны будем построить много зданий; и я чувствую, что с небольшой работой Восьмерки смогут превратиться в Семерок. После этого становится сложнее. Тут должен быть способ, который поможет избавиться от позора приходящим вместе с цифрой, но это моя цель .

Я была польщена. И я всегда знала, что мир в котором я держалась своей касты, как кусок одежды. И здесь было что-то, что держало между собой людей этими невидимыми линиями, которые в конце будут стерты.

Рука Максона коснулась моей. - Я хочу, чтобы ты знала, что все это твоих рук дело. С того дня, когда ты рассказала мне как голодала, я начал работать над этим. Это была одна из причин из-за которой я был так расстроен после твоей презентации; у меня был тихий способ достижения этой же цели. Но из всех вещей, которые я хотел сделать для моей страны, это никогда не приходила мне в голову, пока я не познакомился с тобой.

Я вздохнула и снова посмотрела на страницы. Я всегда думала о моей жизни, что она будет либо короткой, либо длинной. Я никогда не должна была делать больше, чем просто петь на вечеринках, и возможно, в один прекрасный день выйти замуж. Я думала о том, что все это будет означать для народа Иллеи. Я чувствовала примирение и гордость одновременно.

- Есть кое-что еще, - сказал Максон нерешительно перед тем, как я что-то смогла сказать. И вдруг его рука скользнула над бумагами за открытой коробочкой с отдыхающим в ней кольцом, поблескивающим в лучах солнца, которые каскадом лились через окно.

- Я спал с этой треклятой вещицей под подушкой, - сказал он, игриво показывая раздражение. Я смотрела на него, не говоря ни слова, потому что была так ошеломлена, что просто онемела. Я была уверена, что может прочесть вопросы в моих глазах, но у него были свои, чтобы с ними обратиться: - Тебе нравится?

Паутина из золотой лозы, которое закручивалось образуя круг кольца, и имело два драгоценных камня - один зеленый и один пурпурный, которые целовали его кроно. Я уже знала, что пурпурный - это мой камень, а значит зеленый - его камень. Эти два маленьких камня, как будто срослись, они были неразлучны.

Я собралась ответить и открыла несколько раз рот, чтобы попробовать. Но все, что я могла сделать, так это улыбнуться сквозь текущие слезы и кивнуть.

Максон прочистил горло. - Уже дважды я пытался сделать это с размахом и не удалось. Как и сейчас, я не могу даже стать на одно колено. Надеюсь, ты не будешь возражать, если я просто поговорю с тобой откровенно.

Я кивнула. Я до сих пор не могла найти слов и пошевелиться.

Он сглотнул и повел неповрежденным плечом. - Я люблю тебя, - признался он просто. - Я должен был сказать тебе это давным-давно. Может быть, мы могли бы избежать столько глупых ошибок, если бы я сделал это. С другой стороны, - добавил он, начиная улыбаться, - иногда я думаю, что все эти препятствия заставили меня полюбить тебя еще глубже.

Слезы собрались вместе в уголках моих глаз, балансируя на ресницах.

- То, что я сказал было правдой. Мое сердце твое, чтобы ты его разбивала. Как ты знаешь, я готов был умереть, когда увидел твою боль. В этот момент я был поражен, когда я упал на пол я был уверен моей жизни конец, все о чем я мог думать - это была ты.

Максон остановился. Он сглотнул и я могла видеть что он, как и я, был очень близок к слезам. Через секунду он продолжил.

- В эти секунды, я был в трауре, поскольку потерял все. Я, как никогда, мог видеть как ты спускаешься по проходу ко мне, я мог видеть, твое лицо в наших детях, и твои волосы, когда они поседеют. Но все же, я очень переживал. Если я умру, то ты должна жить, - он вздрогнул, - как бы там ни было, хорошо?

При этих словах, я потеряла над собой контроль и слезы брызнули из глаз. Неужели я когда-то думала, что можно быть больше любимой, чем сейчас? Ничто и близко не походило на те чувства, которые были в моем сердце сейчас, наполняя каждый дюйм моего тела теплом.

- Америка, - сладко сказал Максон, вынуждая меня вытереть глаза и встретиться с ним взглядом. - Я знаю, ты видишь перед собой короля, но позволь мне прояснить; это не приказ. Это просьба. Я прошу тебя; сделать меня самым счастливым человеком на свете. Пожалуйста, окажи мне честь стать моей женой.