Первенец (СИ)

- Нурий, открой дверь, пожалуйста, - попросил генерал, когда Куна заметила внедорожник и пошла к ним через парковку. Водитель нажал на кнопку, и со стороны свободного места на пассажирском сидении рядом с Наилием плавно открылась дверь. Дарисса не дошла десяток шагов, как наперерез к ней бросилась другая, оживленно жестикулируя и тараторя. Куна пыталась увернуться, смущенно улыбалась и отрицательно мотала головой, но назойливая собеседница вцепилась в рукав форменного пиджака. Обе оборачивались к машине, но генерал знал, что разглядеть его в приоткрытую дверь в неосвещенном салоне невозможно. Время шло, разговор не затихал, Куна все больше отступала обратно к речному вокзалу и, казалось, готовилась к бегству.

- Вот ведь клещами вцепилась, - тихо пробормотал Нурий.

- И я из машины без охраны не выйду. Инструкция, - хмуро кивнул генерал.

Слишком много цзы’дарийцев на парковке, а в их карманах планшеты, фотографирующие невиданное явление генерала в рабочем квартале. К редкому зверю в зоопарке и археологической диковинке в музее меньше внимания. А потом вся Сеть в фотоснимках и комментариях с самыми невероятными предположениями чего забыл здесь и чем это грозит. Такое о себе прочитать можно - в кошмаре не приснится.

- Ваше Превосходство, может тогда я? - обернулся водитель. - Представлюсь другом, скажу, что мы спешим. Этот вулкан словоохотливости быстро не успокоится.

- Иди, - разрешил генерал и отвернулся к окну, где расстроенную Куну одолевала стаей стервятников не в меру энергичная знакомая, а от машины к ним шел Нурий. Вспомнились слова Марка: «Наилий, станем генералами, все женщины будут нашими». Стоило цеплять на комбинезон золотые погоны, чтобы прятаться в машине, пока другой будет приглашать дариссу на придуманное тобой свидание.

***

Угораздило же Куну встретить на парковке у речного вокзала именно Грацию! Лучшая подруга матери славилась первой сплетницей в квартале и тратила на обсуждение чужих жизней почти всю свою собственную. Когда мать пыталась снова сойтись с отцом Аврелии три цикла назад, Грация дни напролет торчала на кухне и как музыкальная заставка на телевизионной панели все время твердила одни и те же советы по кругу. Раз уж решила связаться с мужчиной, то делать это надо правильно. Требовать к себе внимания и почитания, граничащего с поклонением несуществующим богиням. Мужчина должен носить на руках, дарить цветы и драгоценности, а если провинится, то прощение вымаливать на коленях. Советы не помогли, мать с отцом Аврелии снова разошлись, и Грация исчезла из их дома. И не появлялась вовсе, когда Аврелии стало хуже и понадобились деньги на лекарства. Находилась тысяча уважительных причин и серьезных оправданий. С тех пор Куна не верила в такую дружбу.

- Я вот что тебе хотела рассказать, - трещала Грация сухим каркающим голосом, оглядываясь на приоткрытую дверь военного внедорожника, - помнишь Цесту, у которой дочь перевелась на пустынный материк в первый сектор? Еще одна выпорхнула из родного гнезда ради большого дохода. Цеста еще ходила вся счастливая, что жизнь вот-вот наладится, и деньги потекут рекой электронных переводов. Так вот что-то там у дочери не сложилось. Туда, куда хотела её не взяли, пришлось тарелки мыть в местной забегаловке. Нет, я поражаюсь чужой глупости. Стоило ехать на другой материк, чтобы стоять возле раковины? Цеста даже сама ей пару раз перевод делала, не хватало на какие-то курсы образовательные. Пффф, а ей говорили, что дурь из дочерей смолоду выбивать надо - вот вам пожалуйста. Тянулась на неё тянулась, думая, что хоть в старости отдохнет, но не тут-то было.

Куна кивала невпопад и старалась не смотреть на черный автомобиль без надписей и с простыми номерами. Еще несколько рассказов о знакомых по кварталу и генерал развернется и уедет, справедливо обидевшись на пренебрежение. Грация выдавала сплетни конвейером, не останавливаясь даже, чтобы сделать передышку. Ядовито-желтое платье с крупными зелеными бусами маячило перед Куной, куда бы она не повернулась.

- Да, хорошо, я помню, спасибо, все это грустно очень, но я спешу, - слабо пискнула Куна и попятилась к вокзалу. Только бы Грация ушла и не заметила, как она садится в машину. Простым скандалом тогда мать не обойдется. Схватит швабру или веник и будет гонять Куну по двору как в детстве. Чтобы от пережитого позора дочь еще долго не смотрела в сторону мужчин.

- Куда это ты спешишь? - Грация прищурила густо подведенные черным глаза, - смены у тебя сегодня нет, мать говорила, а ты в форме. Куда собралась-то?

Куна громко икнула и снова попятилась, но длинные как у хищника ногти Грации вцепились в рукав её форменного пиджака. Чем сильнее Куна боялась, тем ярче сверкали глаза её мучительницы. Она раздувала ноздри, почуяв жирную добычу, и скребла ногтями по ткани пиджака.

- В кафе спешу, - промямлила Куна, - а то закроется скоро.

- Смотри-ка какая, мать последнее здоровье на работе гробит, а она по кафе шляется, деньги проматывает. Или за тебя там кто-то платить будет? Уж не тот ли, кто в машине сидит, дожидается?