Первенец (СИ)

Куна поджала губы и смотрела на сцену уже с другим настроением. Виделось в красивом танце сборщиц винограда предчувствие беды, но музыка играла радость. Еще рано, еще не сорваны маски и не разбиты надежды, а Пальмира юна, свежа и счастлива. Может быть в этом суть? Наслаждаться каждым мгновением, не думая о грядущем? Кастул уедет и Наилий тоже. А потом не вспомнят не тот, не другой, закрутившись в приказах и командировках. Ничего с этим не сделать, так зачем заранее запираться в доме и ждать дождь, если светило еще не ушло за тучи?

- Куна, - позвал генерал, осторожно касаясь плеча, - ты расстроена финалом?

- Нет, спасибо, что рассказал, я теперь лучше понимаю.

А на языке даже от улыбки привкус горечи.

Глава 14 - Пальмира и Кастул

Танцоры срывали аплодисменты за каждый акробатический элемент, Куна восхищенно замирала, а генерал только сдержанно улыбался. При всем своем мастерстве гражданские не выдержали бы и одной вдумчивой тренировки у мастера. Растяжка средняя, баланс хромает, мелкие переступы в правильное положение перед элементом тянут на взыскание. За женщинами приятнее наблюдать, а мужчины слишком неуклюжи и тяжеловесны.

Спину тянуло от ранения и самому хотелось ерзать, устраиваясь удобнее. Угораздило напороться на тот штырь перед отлетом. Не так опасно, как обидно. Еще и уснуть умудрился в десантной капсуле, а очнулся в реанимации, увешанный мишурой капельниц и датчиков приборов. Целый консилиум рядом с паникой в глазах. Не дождались медики самой нелепой генеральской смерти в секторе. Ругались только громко, когда вырвал трубки капельниц и потребовал одежду. Бездна бы забрала Назо с его повышением квалификации! Просиживает комбинезон в Медицинской Академии вместо того, чтобы лечить. На весь легион один толковый хирург и тот бывший либрарий бывшего генерала.

После космической командировки один законный отгул и глупо его тратить, валяясь на больничной койке. Билеты бы на балет пропали, Куну не увидел. Трепетная, восторженная, настоящая. Как музыка, журчащая горными ручьями в каждом уголке огромного зала.

Сел к дариссе так близко, как мог, а хотелось обнять. Почувствовать, как изгибается тонкий девичий стан, откинуть с плеч волны кудрей и поцеловать в шею. Стыдиться надо таких порывов и не важно, что никто не видит их в глубине генеральской ложи. Кровь приливала к паху, еще немного и эрекция станет полной. Тьер, очень вовремя!

Наилий закрыл глаза, представляя ушастых дарлибов, густо замотанных на жаре в тряпки. Тела, немытые месяцами, черные дорожки грязи в складках кожи. Помогло. Еще два вдоха и получилось успокоиться.

Надолго ли? Уровень гормонов подскочил и не скоро вернется к нормальным значениям. Подавлять, управлять, контролировать и так постоянно. Бой всегда неравный. Гормонов сейчас в процессе не меньше десяти, а генерал один. Смешно и грустно. Месяц без женщины и уже катастрофа. Из всех зависимостей эта самая непобедимая.

Пальмира танцевала свой последний танец, а потом умерла на руках Кастула. Боль мужчины звенела высокими нотами скрипки и прокатывалась по нервам переборами арфы. Зрители украдкой вытирали глаза, а генерал скрипел зубами. Искусство любит тему смерти, даже отдаленно не показывая, какая она на самом деле. Грянула финальная кода и звук ушел водой сквозь песок, оставив эхо дрожью в груди. Куна тоже вытирала глаза и вымученно улыбалась.

- Спасибо, Наилий, ничего прекраснее в жизни не видела.

- Все еще впереди, - улыбнулся в ответ генерал и не удержался, провел ладонью по мягким кудрям.

Пришлось ждать в ложе, пока поток зрителей разъедется от театра. Погода испортилась, поднялся ураган и с неба обрушился ливень. Под козырьком ждал пилот с двумя плащ-палатками, до катера дошли, перепрыгивая через лужи и лишь слегка промочив ноги. Куна смеялась, радуясь буйству стихии, и все норовила вынырнуть из-под плотной ткани и подставить лицо дождю. Безумие, дозволенное молодости, приятно видеть дариссу такой.

- Здесь должно быть полотенце, - ворчал генерал, открывая ниши во внутренней обшивке катера, - разувайся, застудишь мокрые ноги.

Застеснялась опять, поджала мокрые туфли под откидывающееся сидение и упрямо мотала головой. Как бы не так. Генерал даже внимания на протест не обратил - опустился рядом на одно колено и молча разул Куну, а затем обернул ступни и голени махровым полотенцем.

- Наилий, не надо...

Отшатнулась как от взрыва, заливаясь румянцем и пряча глаза. Хотелось сказать: «Глупая, это всего лишь забота. Не захочешь - не прикоснусь, о чем бы не думал в генеральской ложе», но вслух произнес другое.

- Заболеешь по моей вине - не прощу себе.

Кажется, успокоилась, дышать стала ровнее и робко выглянула из-под буйных кудрей. Пугливая, как маленькая пташка и Наилий рядом голодным лисом. Месяц без женщины. Ну, вот опять!

- Ваше Превосходство, - подал голос пилот из кабины, - грозовой фронт не очень большой, можно обойти.

- И желательно подальше, - резче, чем нужно ответил генерал, поднимаясь на ноги, - Взлетаем.

- Есть.

***