Первенец

Еще одна сторона — те подростки, которые выбирают смерть медленную, прикрытую пеленой удовольствия. Наркотики и алкоголь. На всю нашу страну существует три реабилитационных бесплатных центра, да и те в Москве. Но и туда не примут бесплатно ребенка из регионов, потому как система здравохранения претерпела модернизацию. В регионах для подростков с зависимостью лишь выделят койку в местной наркологической больнице, где он будет "учиться жизни" у взрослых алкоголиков. Что же до подростков с трудностями поведения, но еще не употребляющих психоактивные вещества — то для них НИКАКИХ реабилитационных центров и лагерей нет.

Не имея возможности вовремя остановить разрушительный выбор подростка, близкие могут лишь наблюдать его деградацию. За последний месяц ко мне обратились две мамы из отдаленных от Москвы городов с похожими проблемами: мальчикам 12 лет, у обоих очень трудный характер, отцов нет, в школу ходить отказываются, грубят, ведут себя агрессивно. Дома сидят или у телевизора, или в соцсетях. Интересов нет. Порасспросив коллег в регионах, я поняла, что никаких вариантов предложить не могу. В наркологические центров ребят не возьмут, а других у нас нет. В итоге эти дети просто останутся в группе риска до тех пор, пока не совершат нечто противоправное.

Отдельная тема — женское воспитание мальчиков. Каждый второй брак в России заканчивается разводом. То есть ровно половина семей распадается. В 90 процентах случаев дети остаются с матерями. Может это и лучше, чем когда пьющий или бьющий мать отец остается в семье. Но все же основное воспитание мальчика — это мамины и бабушкины наставления. А где мальчику искать ответы на свои мужские вопросы? С кем поговорить о том, куда приложить свою природную энергию? В деревне он конечно еще может взвалить на себя мужские обязанности, физический труд, дающий чувство гордости и значимости. А в городе? Со всех сторон ему твердят: учись, у тебя есть возможности. Но школа — это те же женщины. Преподавателей-мужчин практически нет. Мужского воспитания соответственно. Нет образов, на которые можно равняться.

А каких мужчин видит мальчик? Первый вариант — пьющих. Не важно — сильно или нет, тихо выпивающих вечерами или буйных, запойных. Второй вариант — успешных, но чаще всего очень занятых. Пребывающих на высотах бизнеса, где-то в другом далеком мире. Третий вариант — мужики протестующие и борющиеся. Они чем-то все время недовольны, что-то пытаются доказать. Но ведь и этим не до детей.

Подростковый кризис, говорят нам, был всегда. Однако согласно антропологическим исследованиям в племенах, приближенных к древним способам выживания, подобной проблемы нет. Да, там дети не получают достойного образования, не познают мир, не имеют возможности выбраться на большую землю. Но может нашему, такому цивилизованному и защищающему детские права, обществу есть чему поучиться у племен Амазонки? Наша система образования включает одиннадцать лет школы! Восемнадцатилетние мужчины сидят за партой. Физической силы хватит для работы на заводе, а они просиживают часы в школе, потом дома за компьютером. Школьные уроки физкультуры — два часа в неделю — сути не меняют. Куда им деть свою силу? Она превращается в агрессию, потому как сила эта сдерживается, подавляется обществом: не ходи туда, этих прав у тебя пока нет, ты можешь только учиться.

В "отсталых" племенах мальчика оценивают по тому, чего он добился. Проявил себя на охоте, как взрослый — ты теперь в клане взрослых. И согласитесь, это честно. Судят по способностям, а не по возрасту. Мы же пытаемся сдерживать наших чад, выглядящих совсем не по-детски, а в 18 лет на них обрушивается жизнь со всеми своими проблемами, от которых их так долго ограждали и с которыми они не обучены справляться. Мощный стресс помноженный на долго копившуюся агрессию. Кого-то он калечит внутренне, а кого-то выталкивает на улицу, в ту же школу, побуждая калечить других.

Увы, политика детства и юношества у нас сильно хромает. Нам проще либо сваливать все проблемы на самих же подростков, обвиняя их в жестокости и агрессии, либо "откупаться", придумывая упрощенные схемы финансирования для решения проблем подрастающего поколения. Мы похожи на молодых родителей, которые не планировали ребенка, оттого заняты пока что налаживанием своей жизни, полагая, что сейчас пока не до детей, надо встать на ноги, а уж потом будут время и средства, чтобы вложить в свое чадо…

Но наши дети здесь, рядом. Они подрастают, пока мы работаем, воюем, придумываем законы. Они вот вертятся под ногами, мешают своими вопросами, потребностями. А мы отмахиваемся, отправляем их "поиграть", просим не мешать. И забываем, что накормить-одеть-отвести в школу это лишь малая часть того, в чем они нуждаются. Мы механически выполняем обязанности "цивилизованного" общества перед несовершеннолетними, выделяем деньги, но забываем наполнить наши отношения эмоциями, чтобы потом истерически кричать: "Я ж тебя растила, ночами не спала, только работала, чтобы ты ни в чем не нуждался, а ты!"…

Чем отплатят они нам завтра?