Первичный крик

Весь следующий день я проспал. Когда я проснулся, то меня вдруг озарило, это было все равно, как видишь утром свет, хотя солнце еще не взошло. Я чувствовал, что это ощущение в течение нескольких дней то подходило, то снова исчезало где-то вдали. Это озарение, это приближение чувства сильно напугало меня. Чувство показалось настолько ужасающим, что само его появление подсказало мне, что я должен подготовиться к тому дню, когда оно явится мне во всей своей красе и силе. Я чувствовал, что этот день близок, и что мне действительно пора готовиться.

Понедельник

То, чему я научился сегодня, должно быть высказано в общем, потому что это знание было чисто физическим.

Я рассказал Арту обо всем, что произошло со мной в выходные дни. Я сказал, что всегда чувствовал себя брошенным в собственном родительском доме, и что за мое поведение даже дед бы ополчился против меня, потому что в жизни он придерживался старых правил, точно также, как он ополчился против дяди Мака. На это Арт посоветовал мне попрощаться с ними со всеми — с дедом, папой и мамой. Я сказал им всем, что мне надо идти дальше, что я любил их, но не могу идти по жизни их путями. Я сказал им, что они могут не беспокоиться за меня, потому что со мной не случится того, что случилось с Маком.

Мне снова захотелось писать, и Арт приказал мне мысленно отдавливать мочу вверх, вместо того, чтобы выталкивать ее вниз. Я так и сделал. Я делал это моим дыханием, голосом, членом и руками, животом, ногами и спиной. Я почувствовал, что давление в низу живота постепенно ослабевает до такой степени, что разум отступает, а его место занимает тело. Это произошло в тот момент, когда я ощутил приятное чувство в члене и когда мои движения пришли в согласие с дыханием. Когда это произошло, я понял, что они никогда в моей жизни не работали согласованно. Во–первых, я всегда неправильно дышал. Я всасывал воздух желудком, вдыхая и выталкивал воздух оттуда же, когда выдыхал. Эти два встречных движения всегда сталкивались где-то в середине живота. При этом выключалась его нижняя часть. Вся работа моих половых органов оказывалась отрезанной от ритма дыхания.

Когда я углубился в это чувство, то понял, какие движения я хотел совершать, лежа в кроватке, но не мог, и мне приходилось замещать их судорожными и беспорядочными движениями, детскими припадками. Теперь же я почувствовал, что волнообразное движение моего живота находится в полном согласии и самым приятным образом сочетается с дыханием и голосом. У меня было очень приятное ощущение в половом члене, а движения тела были такими же, как во время соития, хотя, в действительности, я лежал на спине. Это движение смыло прочь гнев и подавленность! Но все же я не до конца избавился от них. Мои руки и ноги остались скованными и ригидными. Но очередь дойдет и до них.

Вторник

Сегодня происходило не слишком многое. Я был очень утомлен вчерашним долгим и изматывающим сеансом. Арт уловил это и через полчаса прервал сеанс. Я вернулся домой в мрачном и задумчивом настроении.

Среда

Я сказал Арту, что хочу разобраться со своим мрачным и задумчивым настроением. «Погрузись в него», — сказал он. Я так и поступил. Я говорил себе, насколько я плох, что я теряю время и деньги на психотерапию, и что каким я был, таким я и останусь после лечения. Потом я принялся скулить по поводу того, что не имею никакой возможности что-либо делать, кроме того, чтобы преподавать в средней школе. Я с грустью принялся описывать невозможность вернуться в высшую школу — у меня нет денег, я слишком стар и недостаточно умен. Я говорил, что не могу с легкостью читать и рассуждать о таких вещах, как философия сэра Джемса Фрезера и мифология. Я дошел до жалоб на то, что ничего в моей жизни не изменится, что я совершенно беспомощен и что бесполезно даже пытаться что- то делать.