Первоапрельская шутка

– Допустим, один из них сумел экранировать память, – бормотал я себе под нос. – Не всю, небольшой фрагмент, десятиминутный. Заставил себя не думать о преступлении. До сих пор это не удавалось никому, но допустим. Вот, например, Заика. Он крадется наверх, отпирает оружейную, берет карабин и скользит по коридору к кабинету. Врывается, стреляет другу в лоб, звукоизоляция в кабинете отменная, выстрел никто не слышит. Заика аккуратно кладет у порога карабин, об отпечатках пальцев можно не заботиться, на прикладе их с достатком, в тире карабин неоднократно ходил по рукам. Спускается вниз и разблокирует память. Или, например, Дэн… Инге пришлось бы отпечатки пальцев с приклада стереть. Впрочем, она могла надеть перчатки, прежде чем идти убивать мужа. Или Вредина – прежде чем пристрелить отца. Потом на ментоскопии виновник заставил себя вспомнить целый день поминутно, а убийство «забыть». Боже, какой все же бред.

Я перебирал в памяти кадры ментограмм один за другим. Комбинировал их, чередовал, сравнивал. И не находил ни единой зацепки.

– Ничего, папа. Пускай живут…

– П-приготовились! Особая м-мишень.

– Хороший розыгрыш. Привыкай, Дэн, в прошлый раз эти черти…

Я произносил реплики вслух, в хронологическом порядке и наугад, и снова по хронологии, пытаясь выцепить, выудить из потока слов необходимые, ключевые.

– Как твоя блонда, Псих?..

– Не женюсь. Подожду, когда ты подрастешь…

– Долго ждать придется…

– Поднимемся наверх, Псих…

– Ты поступаешь не по совести…

Я внезапно сбился с ноги и резко остановился. Зубр вызвал меня на разговор сразу после язвительной реплики Вредины. Он, фактически, прервал нашу беседу, не дал закончить. А значит…

Ничего это не значит, осадил себя я. Пока ничего – простое совпадение. Однако если предположить, что не простое… Или что не совпадение…

– Мне надо с ней встретиться, – выпалил я в лицо Терехину, едва вернулся с прогулки.

– С кем «с ней»?

– С Верой Зубаревой, дочерью покойного.

Терехин удивленно поднял бровь.

– Вы уверены, что она захочет с вами встречаться?

– Думаю, что нет. Но вы могли бы попытаться ее убедить. Пускай не встретиться, пускай поговорить по видеофону. Я должен задать ей вопрос.

* * *

– Здравствуй, Вредина.

С экрана видеофона на меня строго глядела яркая черноглазая брюнетка. Узнать в ней давнишнюю Вредину, четырнадцатилетнюю задиру и непоседу, было нелегко.

– Здравствуй, Псих.

Я замялся. О том, что я разыскиваю преступника, ей сказал Терехин. Как она отнеслась к этому, неизвестно. Скорее всего, в ее глазах я как был, так и остался убийцей ее отца.

– Я хотел бы задать тебе вопрос. Возможно, нам лучше увидеться. В кафе, например, или…

– Я не буду с тобой встречаться, Псих, – прервала она. – Задавай свой вопрос и проваливай.

– Хорошо, – я стиснул зубы. – Тогда, в тот проклятый день, у нас с твоим отцом вышел разговор. Я не помню, о чем он, вообще, но, может быть, ты догадываешься?

Вредина пару мгновений размышляла, потупившись, затем вскинула взгляд.

– Я не догадываюсь, Псих, я знаю. Речь шла обо мне. Отец считал, что ты… – она замолчала.

– Что он считал?! – Я едва на сорвался на крик. – Что он считал, говори, ну!

– Он думал, что ты меня домогаешься.

– Что-о?

– Что слышал. Он считал, что ты хочешь затащить меня в койку, понятно? У него были на то основания.

Я оторопело смотрел на нее. Ничего более нелепого я не мог даже предположить.

– Ты это знала и скрыла от следствия? – пробормотал я.

– Я ничего не знала. Это выяснилось много позже, уже после того, как погиб Дэн.

– Дэн? – ахнул я. – Дэн погиб?

– Покончил с собой. Больше я ничего тебе не скажу, Псих. Ты убил моего отца, и мне безразлично, из-за чего это произошло. Все, не звони мне больше.

Она разъединилась, а я еще минут пять ошалело разглядывал потухший экран.

* * *

– Несомненное самоубийство, – зачитал вслух Терехин. – Британские коллеги любезно прислали мне копию следственного заключения. Можете ознакомиться.

– Я не понимаю по-английски, – признался я.

– Что ж, давайте переведу. Согласно материалам следствия, такого-то числа, хм-м… два года назад, получается, Денис Зубарев провел вечер у себя на съемной квартире в компании сверстников. Выпивка, танцульки, какой-то новомодный фильм, все как обычно. Знакомые отмечали, что к концу вечеринки Денис стал мрачен, ушел в себя, на вопросы не отвечал или отвечал невпопад. По мнению свидетелей, такое состояние могло быть вызвано, хм-м… слишком вольным поведением некой Джейн Бартон, по-видимому, его девушки. Вечеринка оказалась скомканной, компания разошлась, квартира опустела. Через два часа после ухода последнего гостя Денис выбросился из окна. Квартира была на девятом этаже, смерть наступила мгновенно. Участники вечеринки, разумеется, подверглись ментоскопии, так что картина ясная. Предсмертной записки, правда, покойный не оставил.

– Что вы об этом думаете? – спросил я.

– Ничего, – бывший следователь пожал плечами. – Вы не представляете, Псих, сколько суицидов случается в мире ежедневно.

– Что ж…