Первоапрельский розыгрыш (СИ)

После очередного умопомрачительного поцелуя стало очевидно, что если мы продолжим в подобном духе, то, скорее всего, вещи я соберу только к вечеру, как бы даже не к завтрашнему дню. Поэтому, отстранившись, я щёлкнула мужчину по носу и, подхватив сумки, направилась в спальню, чтобы разложить ненужную одежду и упаковать необходимые вещи на ближайшие, будем надеться, недели.

— Довольно-таки уютная спальня, а в особенности кровать. Прости, в прошлый раз как-то не удалось рассмотреть.

Уже складывая одежду, я понимающе усмехнулась и, повернувшись, хитро подмигнула развалившемуся на, минуточку, моей постели и неосознанно гладящему мой мягкий плед мужчине, а затем саркастически сказала:

— Ну, конечно, я всё замечательно помню. Определённо, в момент попадания в эту комнату тебе было не до осмотра. А уж после так точно, если, конечно, ты не увидел данный интерьер во сне.

— Нет, к глубокому сожалению, не увидел, хотя похожее нижнее бельё мне вроде бы в тот момент снилось.

Тут я резко перевела взгляд на свои руки и, наконец, заметила, что всё время нашего разговора держала в руках кружевные трусы. Неловко, однако, вышло.

Быстро сложив оставшуюся одежду, я перешла к сбору косметических средств. Краем глаза я периодически поглядывала в сторону Александра, всё-таки вставшего с моего нового пледа и решившего, видимо, осмотреть каждый угол спальни. Саша даже умудрился обследовать ту злосчастную стену около кровати.

Вот только спустя пару минут я поняла, что его привлекла не стена, а подоконник, на котором стояли фотографии.

— Настя, а кто это?

По рамке, которую мужчина держал в руках, стало очевидно, что смотрит он на того человека, про которого я с таким усердием старалась часто не вспоминать. Тем более я не планировала в ближайшее время рассказывать эту историю Саше, вот только забыла про эти фотографии. Конечно, можно пробормотать что-нибудь обобщённое или вообще сделать вид, что не заметила вопроса.

Однако после откровений мужчины в больнице было бы как-то по-свински также ему не довериться. Нет, конечно, я не обязана этого делать, но мне и самой следовало бы выговориться, рассказать всё, что уже так давно затаилось в душе. Что ж, скорее всего, время пришло. Переборов внезапно нахлынувшую и пробравшуюся вглубь тела дрожь, я пару раз вдохнула-выдохнула и, посмотрев на человека с фотографии, ответила.

— Это я и мой отец.

Глава 31

Думаю, Саша не заметил той значимости, которую я вкладывала в свои слова, так как реакция «пожать плечами и улыбнуться» — определённо не та, которую я ожидала. Мужчина посмотрел на меня и, видимо, обратив внимание на то, что моё поведение не соответствует его представлениям, Саша непонимающе поднял брови. Устало вздохнув, я села на кровать, потянувшись, взяла с подоконника фотографию и погладив кончиком пальца лицо отца, произнесла:

— Он умер десять лет назад.

Вот теперь до Саши определённо дошло, что я подразумевала в своих интонациях вначале разговора. Осторожно присев рядом со мной на край кровати, он тоже посмотрел на фотографию.

— Если не можешь или не хочешь, то ты не обязана мне ничего рассказывать. Я в любом случае всё пойму.

Ну уж нет. Конечно, говорить о случившемся было неприятно и больно, но в этот момент я также понимала, что если не расскажу сейчас, то уже не расскажу никогда, ибо моя решимость просто испарится и, скорее всего, не вернётся назад.

— Не думаю, что у меня вновь появится эта ничем не объяснимая храбрость говорить о случившемся, поэтому мне предпочтительнее и легче выложить всё сейчас, чем мучиться с этими навязчивыми мыслями потом.

Кивнув, Саша взял меня за руку и стал ждать, когда я начну говорить. Времени для того, чтобы сосредоточиться, потребовалось не много, так как тянуть с откровениями я была больше не намерена. Дольше тянешь — дольше сомневаешься, ищешь причины для отказа, передумываешь. Я совершенно не желала испытывать подобное, поэтому, вновь погладив фотографию, начала рассказ.