Первобытное мышление

Однако в обоих случаях обычно обнаруживается коэффициент "эндоп-раксиса". Касты явно эндогамны, с оговоркой о существовании препятствий к браку (что нами показано в другом месте: I, chap. XXV), чтобы, в качестве компенсации, у них имелась тенденция к разрывам. Австралийские группы экзогамны, но чаще всего в соответствии с формулой ограниченного обмена, являющегося имитацией эндогамии в рамках экзогамии, поскольку ограниченный обмен — дело групп, которые считают себя закрытыми и внутренние обмены которых сосредоточены друг на друге. Он противопоставлен генерализованному обмену, больше открытому внешним воздействиям и дающему возможность включать новые группы без изменения структуры. Эти отношения можно изобразить схематически:

эндогамия | экзогамия

ограниченный обмен | генерапизованный обмен

Отсюда видно, что ограниченный обмен, «закрытая» форма экзогамии, логически ближе к эндогамии, чем генерализованный обмен, «открытая» форма(29).

И это не все. Между обмениваемыми женщинами и благами или услугами, которые также обмениваются, имеется основательное различие: первые — биологические индивиды, то есть природные продукты, созданные другими биологическими индивидами; вторые — изготовленные предметы (либо операции, совершенные посредством техник и изготовленных предметов), то есть социальные продукты, созданные в культуре техническими средствами. Симметрия между профессиональными кастами и тотемическими группами — это инвертированная симметрия. Принцип дифференциации один раз заимствован в культуре, а другой — взят из природы.

Эта симметрия существует единственно лишь в идеологическом плане, она лишена конкретной основы. Если рассматривать культуру, профессиональные специализации действительно различны и взаимодополняющи; при взгляде же на природу нельзя, например, сказать того же о специализации экзогамных групп для производства женщин "различных видов". Ибо если занятия образуют отличные друг от друга "социальные виды", то женщины, происходящие из различных секций и подсекций, все принадлежат к одному и тому же природному виду.

Это ловушка, подставленная реальностью воображению мужчин, и они пытаются избегнуть ее, ища в порядке природы реальное разнообразие, объективной моделью которого (в отсутствие разделения труда и профессиональной специализации, если о них не ведать) они только и могли бы руководствоваться для установления между собой отношений дополнительности и сотрудничества. Иначе говоря, они мыслят эти отношения по модели, в которой мыслятся ими отношения между природными видами (а также в зависимости от собственных социальных отношений). Фактически существуют две истинных модели конкретного разнообразия: одна — в плане природы, модель разнообразия видов; другая — б плане культуры, представленная разнообразием функций. Размещенная между этими двумя истинными моделями, модель, иллюстрируемая брачными обменами, выказывает двойственный и двусмысленный характер, ведь женщины подобны в том, что касается природы, и только относительно культуры можно говорить об их различии. Однако если преобладает первая перспектива (как в случае, когда в качестве модели разнообразия избирается природная модель), то сходство превалирует над различием: без сомнения, женщины должны быть обмениваемы, так как они декретированы как различные; но этот обмен предполагает, что, по существу, их считают подобными.

Напротив, когда мы обращаемся ко второй перспективе и принимаем культурную модель разнообразия, то различие, соответствующее культурному аспекту, берет верх над сходством. Женщины признаются подобными друг другу лишь в пределах своих социальных групп, и, следовательно, между кастами женщины не могут обмениваться. Касты провозглашают женщин природно гетерогенными, а тотемические группы провозглашают их культурно гетерогенными. Последнее основание этого различия между системами в том, что касты всерьез используют культурную гетерогенность, тогда как тотемические группы преподносят друг другу лишь иллюзию природной гетерогенности.