Первое число Смита

– Так, по три сама знаешь, что угодно может быть: слишком много сейчас числовых кодов: город, цвет, паспорт, да полно чего, хоть книжный шифр в библиотеке. А вот по четыре в ряд…, знаешь, я в одной из своих книг использовала точки на карте Москвы, с долготой и широтой, и в итоге восемь цифр получалось: долгота и широта, по два раза, итого – шестнадцать. Может последние четвёрки это тоже координаты? Чем не вариант? – задумчиво проговорила Кира и добавила поспешно:

– Майя, милая моя, ты только не суйся, пожалуйста, никуда… без меня, – хохотнула она под конец. – Я приеду через две недели, ничего не предпринимай, хорошо? Встретимся, обсудим всё, находки мне покажешь, ладно?

– Ладно, ладно! За координаты – спасибо! Посмотрю, подумаю. И лезть не буду никуда. Дождусь. Вдвоём веселее, – отозвалась Майя.

Они проговорили ещё немного и Зам начала прощаться, она уже сильно припозднилась, а нужно было ещё доехать домой и отдохнуть, завтра был будний день – её ждала работа. Кира, закончив разговор, оставила ей их смех и тёплую улыбку на лице. И вечер стал не таким уж хмурым, усталость совсем не давящей, а одиночество – не вечным.

Майя взглянула в окно Южной башни. Герман сидел за столом напротив какого-то поджарого неизвестного мужчины с небольшим пучком волос, собранных на голове. Они смеялись и разговаривали. Герман был не один, и Майя была рада, что сегодня кабинеты тридцать третьего этажа наполнены весельем и общением, уединённая пустота вечера, как обычно, не властвовала над ними.

Москва. 14:47. Ноябрь, 13, Среда

Южная башня.

Герман вернулся с деловой встречи и с облегчением окунулся в тепло своего кабинета, нагретого солнцем. Сегодня было бесчувственно холодно, несмотря на то, что Гелиос охотно заливал небесные своды своим божественным сиянием. Лучи его, теряя свой жар в прозрачном, подрагивающем льдинками ноябрьском воздухе не доносили до земли пламенеющие стрелы, растрачивая драгоценный накал на противостояние с приближающейся зимой, они только освещали мир, но совсем не грели. Сёстры Бога Солнца словно отдали брату не только свой свет: розовый зари и бледный лунный, но и холодность подвластных им стихий, оставляя людям только минимальный предел температуры, в котором может существовать физическое тело во Вселенной.

Герман сел в своё кресло. Он ждал, когда Валера принесет кофе и надеялся, что сегодня она приготовит его, как всегда – обжигающе горячим: он хотел согреться. На встрече был подписан контракт с «Новиком» на выполнение строительно-монтажных работ. Все условия были согласованы сторонами и учтены в соответствующих пунктах договора. Работы начнутся в ближайшее время. К выходным техника и специалисты уже будут на объекте. Начиналось самое интересное – созидание нового. Герман любил свою работу, вернее, сквозь процесс строительства, ему нравилось оставлять память о себе, воплощая её в готовых зданиях и строениях. Его не пугала ответственность, забег наперегонки со временем, следования требованиям, проверки и согласования. Проект приходил в его жизнь и раскрашивал будни своими красками, цвета песка и бетона, перерождаясь вместе с ним в конце в прекрасное творение городского пейзажа.

Постучав, в кабинет вошла Валера с дымящейся чашкой кофе.

– Прошу, – сказала она, протягивая ему напиток.

– Благодарю. – Герман с наслаждением, отпил, прикрыв глаза.

– Герман Петрович? – каким-то слишком ласковым голосом, певуче растягивая «р» произнесла Валера, глядя на него заискивающе.

– Что это так официально? С отчеством… Надо же. Просить будешь о чём-то?

– Ну почему же сразу просить? – моментально приняв обычный деловой тон, вскинулась Валера. – Просто хотела предупредить, что сегодня закончу свой рабочий день пораньше, на час-полтора.

– Потрясающе. На свидание собралась? – Хмыкнул Герман. Он постепенно согревался, настроение заметно улучшалось.

– Пфф! Скажете тоже! Не родился ещё тот мужчина, который… Ну, в общем, Вы поняли.

– Понял, понял, – улыбнулся Герман. – А что тогда? У Розы Люксембург юбилей? Сто лет со дня рождения? – Бенефициар не выдержал и расхохотался, увидев, как Валера поджимает губы.

Она смотрела на него, озабоченно хмуря брови и покачивая головой:

– Про стэндап слышали? – Она поднесла ладонь к уху, делая вид, что прислушивается. – Плачет по Вас. Рыдает, я бы сказала.

Встав ровно, и глядя на него сверху вниз, с каменным лицом она сухо продолжила:

– У брата день рождения, юбилей. Я приглашена.

– Прости, пожалуйста, Валера, – отсмеявшись, Герман мягко продолжил. – Конечно, желаю хорошо отметить!