Первое чудо

Океан, это огромное живое существо, милостиво разрешал «Диане» скользить по своей поверхности, помогая ей ветром, – стало быть, путешествие это было ему угодным. От водной глади веяло спокойствием и умиротворенностью. Пит начинал уже понемногу впитывать это спокойствие, переходя с левого борта на правый и любуясь то бескрайним океаном, переходящим в такой же бескрайний небосвод, то полоской континента, от которого «Диану» отделяла все расширяющаяся полоса голубовато-зеленой воды. На второй день путешествия – они только что прошли мимо мыса Стип-Поинт – Тайджер подошел к Питу, рассеянно наблюдавшему за медленно отдаляющимися очертаниями материка. Несколько минут он молча помогал Питу в этом занятии, потом спросил:

– Питер, ты помнишь о нашем с тобой договоре относительно Острова?

– Помню.

– Срок его действия мы не оговаривали, но… Ты не хотел бы его прекратить?

– Я об этом не задумывался. А что?

– Дело в том, что… В общем, мне нужно перебраться на континент. Это связано с состоянием здоровья моей жены. Ей необходимо наблюдение врачей, почти постоянное. Понимаешь?

Какое-то время Пит не отвечал. Потом задумчиво покивал головой и сказал:

– Недаром мне не так давно стало казаться, будто Остров начинает звать меня к себе.

С этим разговором в душе Пита что-то переменилось. Он почувствовал, что жизнь перестала быть для него пустым стеклянным сосудом, а наполнилась новым, важным содержанием. Или в этот сосуд был залит винный полуфабрикат, который теперь, после нескольких лет выдержки, превратился в ароматный и красивый опьяняющий напиток?

Первая остановка была намечена в Джакарте, до которой ходу оставалось еще не менее шести дней. За это время Даниэль так подробно и красочно описал Питу Сент, свою жизнь на нем, что и как было сделано для того, чтобы превратить его из необитаемого во вполне пригодный для жительства остров, что Пит уже начал грезить им наяву. Невольно он теперь часто всматривался в туманную морскую даль под бугшпритом «Дианы», ожидая увидеть не остров Ява, а совсем другой, но гораздо более желанный остров.

Множество часов уже они потратили на обсуждение планов дальнейшего обживания Сента. Открытым оставался только один вопрос: кто будет жить на нем вместе с Питом? Для Пита вопрос этот был далеко не праздным, поскольку он вообще не слишком просто сходился с людьми, а сейчас более всего нуждался в настоящем друге. Робинзонствовать в одиночку было никак невозможно; даже у Крузо был друг – Пятница. Даниэль и Катрин, его жена, и вдвоем никогда не оставались на Сенте, как минимум с ними всегда была рядом набранная в Перте команда «Дианы», а большую часть времени еще и строительные рабочие. Кстати, на вопрос Даниэля, не думает ли Пит снова соединить свою жизнь с Мэри, Нортридж категорически замотал головой.

Рейд джакартского порта посчитал честью для себя дать место «Диане». Приятно, черт возьми, было Питу сознавать, что он является хозяином такого красивого корабля, к тому же, без преувеличения сказать, построенного собственными руками! Шлюпка доставила на берег всех, кроме четы Тайджеров – Даниэль остался рядом с супругой, чувствовавшей недомогание. Пит отправился погулять по суше в одиночестве. В портовом кафе он выбрал место, с которого «Диана» была хорошо видна даже через засиженное мухами окно.

Речь подсевших к его столику русских альпинистов, в которой он узнал родной язык своей матери, понятая скорее через интонацию и через выражение глаз, чем через смысл слов, безысходность их существования, толкнули Пита сказать одну-единственную простую фразу, положившую начало их знакомству. Они пригласили Пита вечером придти в свою комнату в дешевой гостинице; потом познакомились с Даниэлем. Расставаясь через три дня, каждый из восьмерых чувствовал, что дружба уже началась и продолжение ее не за горами.

– Если Бог начал тебе помогать, – сказал Даниэль Питу, когда «Диана» повернулась кормой к портовому маяку, – значит, ты на правильном пути!

2

Следующая остановка должна была произойти в Маниле; для Тайджеров это была основная цель путешествия. С тамошними врачевателями они связывали свои надежды на излечение Катрин. Даниэль старался как мог передать Питу свои навыки в управлении яхтой; к моменту входа в манильский порт Питер уже настолько осмелел, что позволил Даниэлю представить себя команде в качестве капитана, не подозревая, что именно к этому Тайджер сознательно стремился с момента выхода из Перта. Пит выглядел довольно ошарашенным, когда Даниэль предложил ему не дожидаться, пока Катрин пройдет месячный курс лечения, а отправляться без них обратно.

– Думаю, Питер, ты не будешь держать на меня обиду? – спросил Даниэль на прощание. – Вернуться в Перт мы с Катрин сможем и самолетом. И как только будешь готов, идем на Сент: я в последний раз, а ты – в первый. Покажу тебе фарватер среди рифов. Их там столько натыкано, что просто УЖАС!