Первое дерево

В Ревелстоуне он освободил Бринна, Кайла, Кира и Хигрома из племени харучаев, принёсших клятву Стражей Крови. Вместе с Линден, Сандером, Холлиан и Вейном Томас повернул на восток, в сторону моря, надеясь продолжить свои поиски там. По дороге он встретил группу Великанов, называвших себя членами Поиска. Один из них — Морской Мечтатель — с помощью Глаза Земли имел видение о Солнечном Яде, поэтому Великаны отправились в Страну, чтобы вступить с ним в борьбу. Попав в город Великанов Коеркри, Ковенант, благодаря тому, что был знаком с их предками, сумел убедить Великанов использовать их корабль для поисков Первого Дерева.

Перед тем как покинуть Страну, Ковенант провёл каамору — обряд очищения и отпущения для всех Мёртвых из Коеркри, не находивших успокоения со дня своей смерти от рук Опустошителя почти сорок веков назад. Затем он отправил Сандера и Холлиан в Верхнюю Страну, надеясь, что им удастся поднять восстание против Верных, а сам подготовился к новому этапу своих поисков.

С этого начинается «Первое Дерево», книга вторая «Вторых хроник Томаса Ковенанта».

Глава 1 «Звёздная Гемма»

Вслед за Ковенантом Линден Эвери спускалась по улицам Коеркри к монолитной, не тронутой временем пристани древнего города, куда подходил каменный корабль Великанов «Звёздная Гемма». Она уже видела его прежде во всей красе: удивительно сочетающего в себе мощь и грацию, скользящего по волнам на всех парусах, словно благостный дар Ковенанту, — корабль надежды для исполнения его чаяний. И её собственных. И всё же, пока они с Неверящим, Кайлом, Бринном и неотвязным Вейном спускались по террасам Печали к пирсу, она невольно залюбовалась подходящим судном. Энергия, исходившая от него, была ей удивительно приятна.

Ковенант только что отослал Сандера и Холлиан в Верхнюю Страну, надеясь, что они смогут поднять деревни против разрушительной власти Верных. И надежда эта опиралась на крилл Лорика, который он им отдал, чтобы они могли сражаться против Солнечного Яда. Самому Ковенанту этот клинок был просто необходим и как оружие, посредством которого он мог удерживать дикую магию, и как защита против загадочного отродья демондимов. И всё же сегодня утром он отдал крилл. А когда Линден попросила разъяснений, лишь буркнул: «Я и так опасен для этого мира».

Опасен. Это слово эхом отозвалось в её ушах. Только Линден знала, что Ковенант болен из-за своей магической силы. Его собственная проказа сейчас практически остановилась в развитии, несмотря даже на то, что он давно пренебрегает режимом и лекарствами. Но вместо неё в его организме медленно расползается отрава Опустошителя и Солнечный Яд. Эта моральная отрава пока ещё тайно дремлет, словно хищник, готовый в любую минуту проснуться и растерзать свою жертву. Линден казалось, что даже цвет лица Ковенанта изменился, словно яд уже выжег его до черноты, вплоть до мозга костей. Пропитанный ядом насквозь, да ещё с кольцом белого золота — он действительно был самым опасным человеком, которого она когда-либо встречала.

И эта опасность её завораживала. Она символизировала ту грозную силу, которая притянула её к Ковенанту ещё в Небесной ферме. Он, улыбаясь пошёл на смерть, чтобы спасти Джоан, и эта улыбка выдавала его тайную сущность, его способность не идти против судьбы, какая бы страшная угроза над ним ни нависла. А каамора, которую он совершил в честь Мёртвых Коеркри, показала всю мощь его способностей. Он был ходячим парадоксом, и Линден страстно желала подражать ему.

При всех своих опасности, проказе, отраве, угрызениях совести и ярости Ковенант был жизнеутверждающим символом, гарантией того, что Страна будет спасена. И его позиция была настолько сильна, что Презирающий ничего не мог с ним поделать. А сама Линден могла ли хоть что-то? На что она потратила свою жизнь? На бесконечное бегство от прошлого. Все так нелегко давшиеся успехи на поприще изучения медицины, все её самоотверженные порывы в борьбе со смертью — ведь они были порочны в самом корне: болезненное отрицание страшного наследства родителей затмевало все благородные стремления. Она сравнивала себя со Страной — истерзанной произволом Верных и Солнечным Ядом; Страной, где правят законы жестокости, а не любви.

На примере Ковенанта она познала себя. Даже тогда, когда она ещё не понимала, что в нём так притягательно, её влекло к нему чисто инстинктивно. А теперь она окончательно поняла, что хочет стать похожей на него. Она хочет стать опасной для тех сил, что распоряжаются людьми, как игрушками.

Сейчас, по дороге, она изучала его лицо, мрачное и одновременно светлое от предчувствий, стараясь до мелочей запечатлеть в памяти этот измождённый лик пророка, с жёсткой линией рта и спутанной, всклокоченной бородой.