Первое Дерево

— Эй, может, не все еще потеряно? Глядите-ка!.. Протерев глаза, Линден прямо перед собой увидела две мерцающие фигуры, словно выросшие из-под земли. Вновь произошло чудо трансформации травы и почвы в человеческое тело.

Впереди шла Дафин, от ее сияющей улыбки не осталось и следа: ее лицо было замкнуто, а в глазах читалось едва заметное сожаление. Зато ее спутник откровенно ухмылялся. Это был мужчина с гиацинтово-сиреневыми глазами, одетый в мантию того же цвета. Как и у Дафин, его одежда выглядела так, словно была сделана не из полотна, а трансформировалась из части кожи своего обладателя. Линден затруднялась сказать, чем именно искрились его глаза — радостью или насмешкой: ее чувства были притуплены завесой из звона.

— Меня зовут Чант, — представился элохим. — Я пришел за правдой.

И он и Дафин смотрели исключительно на Линден.

Казалось, они внимательно, как в лупу, изучают ее до мельчайших черт характера. Ее собственное видение рядом с их мощью казалось слабеньким и неразвитым. Их сила была выше ее понимания.

Линден инстинктивно спряталась в раковину отрицания. Затем решительно отпихнула навязчивые колокольчики на дальнюю периферию сознания. Эти элохимы изучали ее с не меньшей настойчивостью и тщательностью, чем Гиббон. Ты - не Зло? Нет. По крайней мере, до тех пор, пока тьма не обретет полную власть.

— Я не Солнцемудрая.

Чант иронически приподнял бровь.

— Если кто и обладает мудростью и силой, так это он. — Линден указала на Ковенанта, пряча глаза от элохимов.- Он носит кольцо.

Но на гостей ее слова не произвели никакого впечатления: лицо Дафин по-прежнему оставалось строгим, а ухмылка Чанта была беспощадна.

— Мы не наделены особым даром, чтобы наверняка отличить ложь от правды, — вкрадчиво начал он, — но твои слова — явная ложь. Не отрицай, что ты есть то, что ты есть. Нам это не нравится. Лучше объясни, почему этот мужчина носит твое кольцо из белого золота.

— Это не ее кольцо! — перебил его Ковенант. — Оно мое! И всегда было только моим!

На фоне мелодичных голосов элохимов его крик показался униженным и сварливым карканьем.

— И это тоже неправда. — Чант уже не ухмылялся, он скалился, и сердце Линден дрогнуло от дурного предчувствия. — Ты же не Солнцемудрый.

Ковенант, вспыхнув, открыл, было, рот, но Дафин его перебила:

— Нет. Кольцо действительно его. Он связан с ним глубокой внутренней связью.

Чант переглянулся со своей соотечественницей, и Линден с облегчением вздохнула. Отведя от нее глаза, он избавил ее от чудовищного напряжения.

Чант нахмурился, словно утверждение его спутницы нарушило какую-то их тайную договоренность. Но та, как ни в чем не бывало, обратилась к Линден:

— Здесь какая-то тайна. Все наши предсказания сходились на одной истине: к нам явится со своей нуждой Солнцемудрая и Обладатель кольца. И это должен быть один человек. Это краеугольный камень всего последующего. А наше видение не может лгать. И Колючая Оправа и Лесное Кольцо тоже не могут лгать. Так как ты можешь это объяснить, Солнцемудрая?

Линден почувствовала, что Ковенант держится из последних сил, чтобы не взорваться.

— Чего вы добиваетесь? Хотите, чтобы я продемонстрировал его силу?

Чант даже головы в его сторону не повернул.

— Эта сила обернется сейчас же против тебя. Мы сильнее тебя. Лучше помолчи. Пусть говорит Солнцемудрая. — В мелодичных переливах его голоса проскользнула нотка гнева. И он снова уставился на Линден.

Ковенант проревел сочное ругательство. Опасаясь за него, Линден с огромным трудом вырвалась из тисков взгляда элохима и посмотрела на Томаса — его лицо уже почернело от бушевавшей в нем ярости.

И снова его истерика показалась ей неестественной, невозможной в таком месте. И вновь она испытала смутное ощущение, что ей безотлагательно нужно постичь нечто, что намного важнее ее личных переживаний. Инстинктивно она возвысила голос, чтобы Ковенант мог ее услышать:

— Я не останусь здесь без него. — И сама испугалась своей храбрости и взятой на себя ответственности.

— Мир, мир, друзья мои! — неожиданно вмешался Красавчик. — Мы одолели изрядный путь, чтобы изложить свою просьбу элохимам. Ради этого мы жизнь свою поставили на карту. И даже больше чем жизнь. — В его голосе звучали умоляющие нотки, а уродливое лицо напряглось в страстном порыве. — Не надо ссориться. Не надо оскорблять друг друга!

Ковенант не отрываясь смотрел на Линден, словно хотел понять причину ее столь неожиданного возвышения. Внезапно ей захотелось его спросить: «А ты слышишь колокольчики?» Но если он и слышал, то пока никак не давал этого понять. Он не отрывал от Линден испытующего взгляда, и чем дольше смотрел, тем больше успокаивался.

— Простите меня, — не поворачивая головы, сказал он элохимам. — Все дело в той просьбе, с которой мы пришли к вам. Это очень срочно. Это настолько важно, что мне трудно держать себя в руках.

Элохимы словно и не слышали его, продолжая в упор разглядывать Линден.