Первое Дерево

И тут тучи прорвало ливнем такой силы, будто море опрокинулось на корабль. Вода вокруг «Звездной Геммы» словно вскипела, и горизонт окончательно скрылся за пеленой хлещущей с неба воды. Да что горизонт — Линден с трудом могла разглядеть очертания кубрика. Она выругалась от злости, но рев ливня заглушил проклятие. Как при такой слабой видимости Хоннинскрю сумеет определить, когда ему нужно менять курс, чтобы избежать встречи с ураганом?

Она вцепилась в «линию жизни» и упрямо пошла вперед.

У нее был план. Но как знать, может, это просто сумасшедший бред, пришедший в голову от отчаяния?

Палуба казалась бесконечной. Она была огромна, как поле боя. Ее заливало со всех сторон: сверху дождь, а с боков плескали волны. Каждый раз, когда корабль скатывался с очередной волны, его сотрясало от киля до клотика. От промокшего каната пальцы Линден совсем онемели, и она с трудом сжимала и разжимала их, отвоевывая каждый шаг вперед. Она терпела неудачу во всем, за что бы ни бралась, и поэтому ей нельзя тешить себя надеждой на то, что даже это простенькое задание окажется ей по силам.

Кир опередил ее и распахнул перед ней двери кубрика. Подгоняемая в спину ветром, она с размаху влетела в надстройку и рухнула на пол. Харучаи навалились на дверь и захлопнули ее; но и внутри было неспокойно: жуткий звук, словно корабль трещит по швам, усиленный воем ветра и ревом волн снаружи, испугал Линден до полусмерти. Но, чуть придя в себя и отдышавшись, она поняла, что слышит жалобный скрип грот-мачты. Ее каменное тело, покрытое барельефами, которые Линден так и не удосужилась изучить, было ярко освещено фонарями. Возможно, на ней была изображена история создания «Звездной Геммы» и ее приключения. Линден не знала. Она поднялась и пошла к дверям, ведущим на полубак, стараясь не прислушиваться к треску, скрежету и скрипу, сливавшимся в жалобный стон.

Кир отворил дверь, и ветер накинулся на Линден как кондор, чуть не свалив ее с ног. Но Кайл поддержал ее и помог выйти. В лицо ударили тугие струи ливня, оглушив ее, словно удар грома. Она нащупала канат, ведущий к фок-мачте, вцепилась в него и, нагнув голову и спрятав лицо от ветра, продолжила свой путь.

Навстречу ей двигался какой-то Великан, и, лишь столкнувшись с ним нос к носу, она узнала якорь-мастера. Он посторонился и, когда Линден проходила мимо, крикнул:

— Вот это штормяга! Если бы я не был так уверен в том, где мы находимся, я бы подумал, что мы ненароком забрели в пасть Душегрыза!

Она не стала отвечать. Онемевшие от холода пальцы уже не гнулись, мокрый ледяной канат обжигал ладони. Она обязана дойти до Финдейла — единственного на «Гемме» человека, который может спасти корабль от тайфуна.

Добредя до фока, она решила передохнуть пару минут, прислонившись к мачте. Ветер так плотно припечатал Линден к ее каменному боку, что она всем телом ощутила страдальческий трепет безжалостно терзаемого штормом корабля. В первую секунду Линден испугалась, выдержит ли гранит, но, направив свое видение глубже, слегка успокоилась — как видно, и мачта, и корабль, и его капитан были слишком крепко сбиты, чтобы легко сдаться. «Гемма» трещала, стонала, скрипела, но разваливаться пока не собиралась.

А впереди уже, словно выросшая из океана скала, ревел набравший силу ураган, дожидавшийся, пока корабль сам нырнет в его безжалостные объятия. Линден глубоко вздохнула и снова уцепилась за канат, ведущий на нос.

Сквозь пелену дождя она разглядела фигуру Вейна, который застыл лицом к носу корабля, словно следил за Финдейлом. Несмотря на страшную качку, он крепко стоял на ногах, точно врос в палубу. Даже ветер не мог ни согнуть, ни поколебать его.

Наконец Линден увидела и элохима, который тут же на ее глазах нырнул вместе с носом корабля вниз и почти сразу показался наверху, когда «Гемма» стала взбираться на очередной вал. Нахлынувшая волна сбила Линден с ног, но она крепко держалась за канат. Теперь двигаться стало еще труднее — здесь волны хлестали беспрестанно. Когда «Гемма» поднимала нос, вода скатывалась назад, и можно было продвинуться еще на несколько шагов. Когда же корабль нырял вниз, словно намереваясь погрузиться навечно в пучины кипящего моря, Линден цеплялась изо всех сил и горячо молилась, чтобы канат выдержал, а главное — чтобы пальцы, потерявшие уже всякую чувствительность, не разжались.

Так постепенно она добралась до бака. Оставалось пройти совсем немного, но эта часть пути оказалась самой трудной. От холода и усталости Линден била крупная дрожь, а сумасшедшая скачка корабля и окатывавшие с ног до головы ледяные волны до того изматывали, что она в бессилии сыпала проклятиями, еле шевеля занемевшими губами. Когда на нее накатывался очередной пенистый гребень, она пыталась удерживать дыхание, но это не всегда удавалось. Пару раз она чуть не захлебнулась, и, если бы не поддержка Кайла, пройти последние несколько шагов ей было бы уже не под силу.