Первое испытание

Я смущенно отступила, но, поймав тяжелый взгляд, поняла – стоит уйти, и побыстрее. Подозрительно озираясь, я направилась в сторону общежития, а Анатолий Георгиевич остался стоять у стены, на которой были изображены рисунки змеек. Жаль, что я так и не успела разобраться, как открыть потайной ход. Видимо, сделать это незаметно днем не получится, придется возвращаться ночью, когда темно, страшно и есть риск наткнуться на Елену Владленовну, от которой обязательно влетит. Вряд ли она простит, если попадусь ночью в коридоре во второй раз.

К себе я шла совершенно подавленная. В голове все смешалось: трагедия, случившаяся с Машей, убийство Кирилла Дмитриевича и особенности собственного мировосприятия. Складывалась странная и пугающая картина. Кирилл Дмитриевич, встретив меня в коридоре, предупредил об опасности и велел отсюда убираться как можно скорее. Сам он последовал этому совету тем же вечером, но далеко не убежал. Его нашли со следами укуса на шее, а я накануне слышала очень странный разговор между Владом и Еленой Владленовной. Я не верила, что эти два случая не связаны! Какие секреты сокрыты в потайных коридорах? Откуда взялась гигантская змея? Хорошо хоть с Машей все обошлось.

– Но я не заметила «Скорую»! – потрясенно сказала Ксюша, после того как я передала ей слова Анатолия Григорьевича. – Зато видела полицейскую машину…

– Они тоже с печальными новостями, – отмахнулась я и поведала другую грустную историю. Точнее, ту ее часть, которую услышала от однокурсника в коридоре.

– Да что же здесь творится? – воскликнула Ксюха. – Кирилл Дмитриевич мертв, как дела у Маши – неизвестно! Если она в больнице, то почему я не видела подъезжающую «Скорую»? Если она не в больнице, то где? И зачем соврал Анатолий Григорьевич?

– Ничего не знаю, Ксюш, – я легла на кровать и закрыла глаза. Начинала болеть голова. – Но, с другой стороны, сама посуди, зачем им врать по поводу состояния и местонахождения Маши? Кстати, ты случайно не знаешь номер телефона ее родителей? Мы могли бы связаться с ними. Они-то уж точно в курсе произошедшего.

– К сожалению, нет. Я посмотрела ее ноутбук, но на нем стоит пароль, а я исключительно пользователь. Подобрать пароль выше моих сил.

– И у меня вряд ли получится, – вздохнула я. – Люди обычно используют какие-то простые и значимые лично для них комбинации цифр.

– Попробовала ее год рождения и так по мелочи, но я слишком плохо ее знала, чтобы вычислить все возможные комбинации. Даже не в курсе точной даты рождения.

– Все, – отмахнулась я. – Больше не могу думать. Моя голова сейчас просто взорвется. Давай спать, а завтра с утра определимся, что делать дальше. Быть может, все разрешится само собой.

– Всего лишь восемь вечера, – отозвалась с сомнением Ксюха, но после непродолжительных сомнений добавила: – Но ты права, сегодня мы ничего не сможем сделать. Голова болит, и самое верное решение – лечь поспать. А завтра у кого-нибудь узнаем телефон Маши. Как же мы не догадались обменяться номерами сами?

– Необходимости не было, – пожала плечами я. – Мы же везде вместе ходили и жили в одной комнате, просто не представилось случая.

Я уже присмотрелась к Ксюхе и неплохо знала ее привычки, поэтому преспокойно поставила мобильник на виброзвонок и завела себе будильник на два часа ночи. Я была твердо уверена – моя соседка не проснется, а я получу возможность проверить, что находится за каменной стеной. «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали» – ехидно нашептывал внутренний голос, но его слушать не хотелось. В этом лицее творилось слишком много странного. Хотелось убедиться, что все нелепые подозрения необоснованны. Я слабо верила в наличие в катакомбах под лицеем тайной лаборатории, куда унесли Машу, и в то, что смерть Кирилла Дмитриевича не случайна, но испытывала буквально физическую потребность убедиться в этом, избавить себя от тени сомнений, которые не давали спокойно спать и прокрадывались в сны серебристыми змейками, ползущими по руке; воителями, стоящими по колено в крови древнего змея, и прочими глупостями.

Я сходила в душ и переоделась в спортивные штаны и ярко-желтую футболку и прямо так залезла под одеяло.

– Ты даже переодеваться не будешь? – сонно отозвалась со своей постели Ксюша и перевернулась на другой бок.

– Нет, – ответила я. – Настроение плохое, буду спать так.

– Ну, как хочешь, – буркнула подруга и через несколько минут засопела.