Первое королевство. Британия во времена короля Артура

Примерно в 160 километрах к северо-западу от Йорка, близ деревушки Гринхед (Greenhead), в Пеннинах находится перевал, открывающий путь из долины в верхнем течении нортумбрийской реки Тайн в долину ее камбрийской товарки реки Иртинг и естественным образом обеспечивающий связь Северного моря на востоке с заливом Солуэй-Ферт на западе. Мост военностратегического назначения был переброшен через Тайн примерно в 20 километрах от берега моря в Понс Элии (Pons Aelius, совр. Ньюкасл) и еще один — в 32 километрах выше по течению, в Кории (Coria, совр. Корбридж), тогда как многочисленные броды, паромы и мелкие мосты помогали поддерживать сообщение между окрестными поселениями. По двум основным мостам проходили дороги, соединявшие северную границу римской провинции со ставкой дукса в Йорке, а два крупных вспомогательных форта над устьем Тайна (на северном и южном берегах реки)[174] служили перевалочными пунктами, через которые на север отправляли войска, припасы и деньги, а на юг — зерно, скот, шерсть и свинец.

Император Адриан задумал осуществить грандиозный проект по строительству пограничной стены с валом в третьем десятилетии II века. Неудивительно, что военный рубеж проходил именно здесь, в самой узкой части Центральной Британии. Адрианов вал стал плацдармом для прямой военной экспансии на территорию непокорных горцев-бригантов и базой для гарнизонов более северных крепостей и дозоров. Он позволил римлянам полностью контролировать ценные месторождения свинца и серебра, располагавшиеся чуть южнее. От Корбриджа на запад, к Лугувалию (КидшаНит, совр. Карлайл) на судоходной реке Иден, позже ставшему столицей цивитата карвециев, была проложена дорога Стейнгейт (Stanegate). Вал имел как военное, так и политическое значение. Позднее, предположительно в 142 году, был реализован еще более амбициозный план по сооружению земляного Антонинова вала, пересекавшего узкую перемычку между устьями рек Форт и Клайд: эта линия укреплений была оставлена меньше чем через десять лет после ее постройки, затем восстановлена и вновь укомплектована гарнизонами в начале III века, а потом снова оставлена.

То, что Адрианов вал по-прежнему считался важным рубежом империи в конце IV века, на первый взгляд, кажется странным. Эта граница с ее гарнизонами, крепостями, фортами, сторожевыми башнями, валом и рвом позволяла контролировать въезд в империю и выезд из нее, но ее содержание требовало от провинции немалых и постоянных расходов. Конечно, эти траты компенсировались экономическим процветанием защищенных и безопасных южных районов, а также доходами с таможенных пунктов, где за каждое пересечение границы местные жители расплачивались наличностью и натурой — мехами, домашним скотом, зерном, шерстью, тканями и рабами. Но к тому времени вал уже перестал быть плацдармом для проведения наступательных операций — базой для усмирения непокорных племен Каледонии и расширения римских владений до естественных границ на пустынном побережье Северной Атлантики.

В 367 году у многих, вероятно, возникли сомнения в том, что вал по-прежнему необходим, когда объединенные силы скоттов и пиктов просто обошли его сторожевые посты. Еще лет двадцать назад, наверное, никто из археологов не стал бы утверждать, что Адрианов вал вообще продолжал функционировать после краха империи, однако раскопки, проведенные в нескольких крепостях и дополненные анализом географического контекста, говорят именно об этом.

Под перевалом у Гринхеда, через который можно попасть из долины в верхнем течении Иртинга к верхним водам Тайна, на современной границе Нортумбрии и Камбрии, на высоте примерно 150 м над уровнем моря находился один из фортов Адрианова вала — Банна (Banna, совр. Бердосвальд (Birdoswald), руины которого сохранились и по сей день. Дождевые тучи, наползающие с запада, нависают над перевалом, как низкий небесный свод. Зима здесь бывает длинной, лето — короткое, но световой день долгий. На юге, прямо под стенами форта, по заросшему густым лесом глубокому ущелью бежит Иртинг. Дальше — богатые свинцом Пеннины вздымаются на высоту около 500 метров. От ворот крепости открывается вид на север: кочковатые пастбища и торфяные болота с торчащими пучками травы, сейчас по большей части скрытые посадками хвойных деревьев. Стена, в которой были устроены северные ворота прямоугольного форта, — это стена Адрианова вала: граница была одновременно и оборонительным рубежом, и дверями имперской провинции.