Первое лето

— Что вы, товарищ майор, — удивился Серега.

— А что? — Майор подошел к подмытой глинистой кромке берега, сунул руку в воду. — Здесь что, ключи? — спросил, не обращаясь ни к кому в отдельности.

— Мужики ручей запрудили… — опять как-то робко подал голос дядя Коля.

— Мужики знали, что делают, — по-прежнему не глядя на золотоискателя, как будто его и не было здесь вовсе, сказал майор. — Смотрите, какая красотища. И вода и кедрачи рядом. А где кедрачи, там всякое зверье. Зимой здесь охотники капканами ловят и из ружей постреливают.

— Вы что, бывали в этих местах, товарищ майор? — спросил Мальцев.

— Давно, еще в коллективизацию. Раскулачивать пришлось. Ну, приехал, посмотрел… Кулаков высылали на север, чтобы они там отучались от эксплуатации. А из этой дыры куда высылать? Пожил я здесь с недельку, колхоз, понятное дело, на рельсы поставил… Когда уезжал, так знаешь, как меня провожали? Суют — кто мед, кто сало, насилу отбился.

— Медку-то могли бы и взять, товарищ майор, сейчас бы пригодился, — смеясь, пошучивая, сказал лейтенант.

— Нельзя, Мальцев, нельзя. Я тогда приехал как представитель власти. И от того, как бы я повел себя, зависел не только мой личный авторитет, моя репутация, но и авторитет, репутация всей политической ситуации.

— Сколько же вам тогда было, товарищ майор?

— Я был ненамного старше тебя, Мальцев, а кумекал, что к чему.

Коноплин между тем спутал лошадей и вернулся к избушке.

— Что, дядя, рыбки-то наловили? — подмигнул дяде Коле.

Тот махнул рукой: до рыбки ли здесь… Зато Серега отнесся к словам Коноплина вполне серьезно.

— А у тебя что, неводок с собой? Так давай, мы это живо!

— Я думал, неводок-то здесь найдется, чалдоны — они на каждой заимке, где есть озерцо или пруд, держат неводок, бредешок. Народец практичный, расчетливый. Ну, рыбки не наловили, так, может, рябчиков настреляли? Вон у вас какая пушка… — Он показал на Димкину одностволку.

— Слишком многого ты захотел, Коноплин, — сказал майор, заглядывая в избушку. — Они даже сена не догадались натаскать. На чем же вы спать собираетесь? На этой трухе? — И, как бы впервые обратив внимание на нас с Димкой, в упор спросил — Ну, а вы? Вы-то что здесь болтаетесь? Через три дня в школе, понимаете, первый звонок, а они по тайге шатаются, ну огольцы!

Новый человек, тем более если этот человек облечен властью, неизбежно несет с собой и новые порядки.

Сено в избушке, действительно, давно превратилось в труху. Мы с Димкой вынесли его и сложили на кострище. Оно вспыхнуло, обдавая жаром.

Здесь же, у порога, нашелся и веник-голик.

— Давай, а я схожу за сеном, — показал на веник Димка.

Я принялся мести. Сначала смел отруски и осечки с нар, потом вымел из-под нар и подмел пол. Окошки были маленькие, но света хватало. Я видел печку — настоящую русскую печку, — видел нары, лавки. На печке лежали распялки. Наверное, зимой охотники промышляли здесь белку, куницу и колонка.

— Ну как, подмел? — ввалился в избушку Димка, неся охапку сухого сена.

— Как видишь…

— А майор-то, а? Ты только глянь, глянь!

Мы вышли посмотреть.

Майор Загородько и лейтенант Мальцев нагишом вошли в пруд до пояса и плескались, тряся головой и пофыркивая.

— Ты сплавай, Мальцев, сплавай, — подзадоривал майор.

Дядя Коля сидел на корточках у костра и, казалось, не смотрел на купальщиков. А Серегу, судя по всему, одолевала зависть. Он то расстегивал, то снова застегивал рубаху, наконец, не выдержал — быстренько скинул с себя все верхнее и нижнее и с разбега бултыхнулся в воду.

— А-а… Бр-р…

— Что, хороша водичка? — засмеялся майор.

— Х-холодная, х-холера… — через силу проговорил Серега.

— То-то же! — захохотал довольный майор. Он окунулся с головой и опять стал подзадоривать Мальцева — А ну сплавай, сплавай! Покажи, на что ты способен.

Лейтенант оттолкнулся, точно хотел выскочить из воды, как выскакивает карась, когда за ним гонится щука, и поплыл наискосок через пруд. На середине сложил руки лодочкой, пошел вниз и тотчас же пробкой вылетел на поверхность.

— На дне вода как лед, ужас! — крикнул оттуда.

— А вы, пацаны? — сказал Коноплин, кивая на пруд.

— Им нельзя, они могут простудиться, — подначил нас майор.

Димка начал сбрасывать ботинки и снимать рубаху. Я тоже разделся. Правда, мы с Димкой не бултыхнулись, как это сделал Серега, — просто зашли сначала по колено, а затем и по пояс. Но зашли спокойно, не ежась и не ахая, хотя вода, особенно поначалу, казалась очень холодной.

— Смотрите, а я думал… — изумился майор Загородько.

— Махнем? — Серега показал на противоположный берег.

— Хватит, хватит… Хорошенького помаленьку, — ответил за нас майор. Он вылез, надел подштанники и стал топтаться у костра, греясь и обсыхая.

Мы с Димкой вышли на берег, оделись. Вышел, оделся и лейтенант Мальцев. Серега еще какое-то время плескался, потом тоже вылез, подбежал к костру — синий от холода, — подставил спину, грудь, как это делал майор Загородько.

— А ты зря не искупался, Коноплин…

— Моя очередь завтра, товарищ майор, — улыбнулся боец.