Первое мгновение вечности

— Нашел время, — раздраженно огрызнулся Квирелл, но спорить не стал и, сильно потянув Гарри за волосы, вынудил его встать на колени. Правую ногу свело от боли, и мальчик стиснул зубы, чтобы не кричать, в конце концов, несколькими минутами раньше он пережил боль пострашнее перелома. Квирелл с ухмылкой отступил на шаг, держа Поттера под прицелом волшебной палочки, и только теперь Гарри смог рассмотреть второго волшебника, который стоял чуть дальше и наблюдал за происходящим со стороны. Почему‑то, увидев его, мальчика охватило совершенно абсурдное разочарование. Потенциальный злодей совсем на злодея похож не был. Скорее, он казался…располагающим к себе. Он был чуть ниже Квирелла, и в отличие от профессора обладал приятной внешностью. Волосы у него при неярком освещении казались темно–русыми, хотя, на самом деле они, скорее всего, были пшеничного цвета. На тонких губах волшебника играла спокойная улыбка, а в карих глазах горело искреннее любопытство, когда он рассматривал первокурсника.

— Значит, это и есть тот самый знаменитый Гарри Поттер, — волшебник поцокал языком и неспеша приблизился к слизеринцу, опустившись перед ним на колени и только теперь, оказавшись с ним лицом к лицу, мальчик увидел, что в этих спокойных на первый взгляд глазах нет ни капли доброжелательности. Волшебник рассматривал мальчика так, словно перед ним лежала лабораторная крыса, которую ему не терпелось вскрыть и изучить. По спине слизеринца побежали мурашки. В сочетании с ледяным взглядом, приветливая улыбка на лице волшебника начинала казаться пугающе неестественной.

— Ты не представляешь, как давно я хотел познакомиться с тобой, — мягко сказал он с таким видом, словно они были на семейной вечеринке. — Признаться, ты меня удивил.

Поттер хмуро молчал, понимая, что отвечать нет смысла. Этому человеку и не нужны были ответы, его вполне устраивал собственный монолог.

— Ты не такой, каким я представлял тебя, — тем временем продолжал говорить тот, — по правде, я ожидал увидеть до смерти напуганного ребенка, но… — он склонил голову набок, изучая лицо мальчика, — но ты не выглядишь напуганным…скорее…раздраженным, — неожиданно мужчина весело рассмеялся, и этот смех был совершенно не похож на злобный хохот Квирелла, скорее, он казался жизнерадостным и счастливым. — Великий Мерлин! — выдохнул он. — А ты мне нравишься, парень! — он обернулся к Квиреллу. — Он мне нравится, Квиринус! В этом мальчишке что‑то есть, — мужчина снова обратил свое внимание на Гарри. Взяв Поттера за подбородок, он приподнял его голову, заставляя смотреть себе глаза. — Мне нравится твой взгляд, — помолчав, сказал волшебник, — в нем нет страха, — он хмыкнул, — хотя ты и сам, наверное, этого еще не понял, мальчик.

Гарри продолжал молчать, все больше и больше убеждаясь в том, что этот человек сумасшедший. Он почти чувствовал то безумие, которое волнами исходило от него, казалось, еще мгновение и оно вырвется из него бешеным неуправляемым потоком, но вопреки всему мужчина продолжал оставаться спокойным. Поттер крепче сжал зубы, по мере того как проходили остаточные действия пыточного проклятья, его нога начинала болеть все сильнее. Гарри очень хотелось пошевелиться, как‑то изменить позу, чтобы хоть немного облегчить боль в сломанной ноге, но под пристальным взглядом сидящего перед ним волшебника он не хотел даже дышать.

— Кстати, я хотел спросить, ты не знаешь, что случилось с моим домовиком? Он вдруг внезапно пропал, — мужчина странно усмехнулся, словно и так прекрасно знал, что случилось, но не это заставило Поттера удивленно взглянуть на него.

— Так вы и есть Лорвенсон, — хрипло сказал он.

— О, так ты все же умеешь говорить, — хмыкнул волшебник и задумчиво свел брови у переносицы. — Так значит, этот маленький паршивец все‑таки проговорился, — он помолчал, — что ж, этого следовало ожидать, в конце концов, Виви всегда был безгранично предан брату. И все же, где мой домовик?

— В безопасности от вас, — процедил Гарри, уязвленный таким отношением волшебника к эльфу.

— Даже так, — протянул мужчина, в его глазах вспыхнуло раздражение. — Как благородно и глупо с твоей стороны спасать домовика, который так жестоко травил тебя ядом.

— Это был не он, а вы, Лорвенсон, — качнул головой Поттер.

— Лорвенсон? — волшебник некоторое время в молчании разглядывал Гарри, и вдруг рассмеялся. — Только этот безмозглый недомерок мог назвать меня так, — он вдруг презрительно скривился. — Только вот это не моя фамилия. Чертов эльф так почитал традиции семьи и ступени главенства, что звал нас с братом исключительно сыновьями Лорвина, выбрав отца самой авторитетной фигурой и возведя его в ранг главы семьи, коим он, по сути, и являлся, и никак иначе, вот ведь болван, да? А когда отец скончался, Виви уже так привык к этому обращению, что решил оставить все как есть.