Первое Полоцкое сражение (боевые действия на Западной Двине в июле-августе 1812 г.)

В изложении Удино бой выглядел так: «Противник, несомненно, использовал остаток ночи, чтобы дебушировать почти до утра, он находился в состоянии нас атаковать. Я ожидал его там, завязалась перестрелка с тучей стрелков, за которыми следовали колонны, которые надвигались на наши позиции, отбивая сигнал атаки и издавая громкие крики; но огонь нашей артиллерии, которая была прекрасно расположена и действовала хорошо, сначала умерил их пыл и тотчас вынудил их развернуться. Тем временем наши колонны построились, и три дивизии были расположены так, чтобы последовательно заменять друг друга на каждой позиции».

Я.В. Кульнев (1763–1812)

Марбо писал, что его полк бросился с фронта прямо на русскую батарею и понёс жестокие потери: «на месте было убито 37 человек, из них 19 входили в отборную роту. Среди павших были храбрый капитан Курто, а также лейтенант Лалуэт. Пытаясь перезарядить орудия, русские артиллеристы были изрублены нашими кавалеристами! У нас было мало раненых, потому что почти все раны оказались смертельными. Под нами убили около сорока лошадей. Моя лошадь оказалась искалечена картечью». При первых звуках артиллерийской пальбы два пехотных полка генерала Альбера вышли из леса и бросились на русских с двух сторон.[80]

Увидев, что неприятель выставил против него батарейные орудия, Кульнев потребовал у Сазонова подкреплений, и тот отправил ему 6 орудий батарейной № 27 роты подполковника Н.И. Мевеса под прикрытием Тульского пехотного полка, за которым последовал с прочими войсками. Но было уже поздно — Удино, заметив, что русские войска расположены «на весьма невыгодном местоположении, где он концентрически действием своих орудий с доминирующих высот мог совершенно очистить дефилей, по которой приближалась пехота и кавалерия наша, — открыл со всех батарей огонь и в ту же минуту начал со всею пехотою и сильною кавалериею наступать».

По словам Антоновского, «Кульнев, желая сколько-нибудь поддержать свою ретираду и остановить неприятеля действием своей артиллерии, употребил всю в дело. Но, ободренные успехом, французы не считали это преградою и, при слабом прикрытии нашей артиллерии, к довершению несчастья Кульнева, 9 пушек отбили». В дефиле были захвачены 6 батарейных орудий. Выбравшись из теснины и соединившись с войсками Сазонова, авангард стал поспешно и в беспорядке переходить мост на р. Дриссе и располагаться на возвышенностях у д. Сивошина. Французы между тем продолжали свою атаку с изумительной энергией и часть русской пехоты, не успевшая попасть на мост, была опрокинута в реку.

Перейдя за Дриссу, Кульнев пытался привести войска в порядок и для того, чтобы замедлить бешеное наступление французов, расположил свою артиллерию на крутом правом берегу Дриссы: 8 орудий конной № 1 роты разместились правее Сивошиной для анфилирования дороги, по которой наступал неприятель; батарейная № 27 рота заняла позицию левее деревни, в том месте, где река выгибается вперёд, и должна была действовать во фланг наступающим французам. Но неприятель, быстро переправившись через Дриссу, начали обходить русскую артиллерию с флангов, вследствие чего батарейная рота поспешно снялась с позиции и именно в тот момент, когда её огонь мог нанести наибольший вред неприятелю. Но французы успели захватить 5 орудий этой роты; конные же орудия удалось спасти.

«Когда всё было готово, — продолжает Удино, — я скомандовал атаку; русские сначала оказали весьма упорное сопротивление, но тщетно, они были опрокинуты в мгновение ока и вынуждены переправится через Дриссу по всем бродам, оставив в наших руках 14 орудий, 13 зарядных ящиков и более двух тысяч пленных; на протяжении трёх четвертей льё [более 3 км], на которых они, сражаясь, отступали до реки, земля была покрыта их убитыми. Я видел немного поле боя, которое представляло зрелище большой резни. Дивизия генерала Леграна сыграла главную роль в этом деле; затем я поручил генералу Вердье преследовать неприятеля, и он отбросил его на три льё [более 13 км] от поля боя по дороге из Себежа, причинив ему огромные потери… Генералы, офицеры и солдаты проявили редчайшее мужество, лёгкая кавалерия под командой генерала Кастекса произвела множество атак с большим успехом и своевременно». При этом 2-й батальон 5б-го полка во главе с шефом батальона Ж.Б.Ж. д’Адемаром де Крансаком захватил две русские батареи из 8 пушек. Итак, солдаты Леграна взяли реванш за вчерашнее отступление. Но победа далась им недёшево. Только 56-й полк потерял 10 офицеров, в том числе были ранены три шефа батальона: д’Адемар — пулей в грудь, Лавалетт — пулей в правую ногу, Трефкон — пулей в шею в тот момент, когда его 3-й батальон «менял направление вправо, чтобы обрушиться на батарею, которую он захватил вместе со 2-м батальоном под командой Дадемара».