Первое поражение Сталина

Отдавая Печенгскую область, российская делегация сумела добиться важных оговорок и разъяснений. Финляндия не имела права содержать в водах Ледовитого океана «военных и прочих вооружённых судов, не устраивать на этом побережье военных портов, баз военного флота», а также «предоставляла Российскому государству и российским гражданам право свободного транзита в Норвегию и обратно».

Наконец, в соответствии с мирным договором, Финляндия обязывалась уничтожить форты Ино, Пумала и демилитаризировать острова Гогланд, Сескар, Лавенсари, артиллерийские установки на которых представляли серьёзнейшую угрозу для Петрограда.

Помимо собственно мирного договора, советская делегация внесла в протокол заявление, подтвердившее своевременность создания в июне Карельской Трудовой Коммуны. Обосновывая возвращение двух волостей, гарантировала: «Карельское население Архангельской и Олонецкой губерний имеют право национального самоопределения. Заселённая этим населением Восточная Карелия образует автономную в своих внутренних делах область, входящую в состав Российского государства на началах федерации». Заявление оговорило также и вопрос, связанный с судьбой ингерманландев. «Финское население Петроградской губернии, – отмечало оно, – пользуется в полной мере всеми правами и преимуществами, предоставляемыми российскими законами находящимся в меньшинстве».⁸⁸

5. От практики к теории и обратно

Итак, почти вся западная граница страны была определена (хотя и не совсем выгодным образом), закреплена пятью мирными договорами. Почти вся – за исключением Бессарабии, оккупированной румынскими войсками. Фактически аннексированной, что было «закреплено» решением Совета послов Великобритании, Франции, Италии и Японии, принятым в Париже 28 октября 1920 года.

Правда, не ратифицированным в Токио, почему юридически оно так и не вошло в силу. Узнав о том, Наркоминделы РСФСР и УССР совместной нотой от 1 ноября заявили: они «не могут признать соглашение, касающееся Бессарабии, принятое без их участия»,⁸⁹ но тем и ограничились.

К тому времени и Гражданская война подошла к своему концу. Не только на Урале, в Восточной Сибири, Средней Азии, но и в Европейской части России. Ещё 10 октября, несмотря на весьма неблагоприятное положение на польском фронте, РВСР отдал приказ о завершении операции по освобождению Крыма. 7 ноября стянутые на юг 4-я, 6-я, 13-я, 1-я и 2-я Конные армии, другие части и соединения, включая значительные силы Махно, начали штурм Перекопско-Ишуньских и Чонгарских укреплений. На пятый день прорвали их и устремились к южному побережью, заставив врангелевцев поспешно бежать за рубеж. 14 ноября они ушли на транспортах из Феодосии и Евпатории, 15 – из Севастополя, 16 – из Керчи и 17– из Ялты. Крым был свободен.

Теперь руководство смогло заняться и внутренними проблемами, а среди них – и национально-территориальными. Но к ним обратился не только Каменев, столь рьяно решавший полтора года такие задачи на свой страх и риск, но и Сталин. Использовал для того отличный повод – приближавшееся трёхлетие революции. Выступил на полосах «Правды» 10 октября с пространной теоретико-публицистической статьёй «Политика Советской власти по национальному вопросу в России». Однако в ней вынужден был излагать свои взгляды, не отвергая открыто всё то, что было сделано без него, вопреки ему.

Начал Сталин с констатации бесспорного:

«Три года революции и Гражданской войны в России показали, что без взаимной поддержки центральной России и её окраин невозможна победа революции… Центральная Россия… не может долго держаться без помощи окраин, изобилующих сырьём, топливом, продуктами продовольствия. Окраины России, в свою очередь, обречены на неминуемую империалистическую кабалу без политической, военной и организационной помощи более развитой Центральной России».

Отсюда Сталин делает логический вывод: раз действительно столь необходим «прочный союз между центром и окраинами», «нерушимый союз между ними», добавляет он, то «в какие формы он должен вылиться?» Поясняет, что в таком поиске и «состоит политика Советской власти по национальному вопросу». Но прежде чем дать свой ответ на него, предложить свой взгляд на проблему, возвращается к основной посылке, выражая её на этот раз от противного.

«Требование отделения окраин от России, – пишет Сталин. – как форма отношений между центром и окраинами… должно быть исключено». Почему? Да потому, что «отделившиеся окраины неминуемо попали бы в кабалу международного империализма. Достаточно взглянуть на отделившиеся от России Грузию. Армению, Польшу Финляндию и т. д., сохранившие лишь видимость независимости, а наделе превратившиеся в безусловных вассалов Антанты, чтобы понять всю контрреволюционность требования отделения окраин при настоящих международных условиях».