Первое поражение Сталина

Президиум ВЦИК утвердил «Тезисы» 13 апреля 1922 года, но предложил ещё раз вынести их на обсуждение. Теперь уже – XIII съезда РКП, который должен был состояться не ранее весны следующего года. Но такой срок партийное руководство не устроил. 16 мая, на очередном пленуме ЦК, заместителю главы правительства А.И. Рыкову поручили провести «частное», то есть неофициальное совещание членов ВЦИК, дабы всё-таки получить от них окончательное суждение по вопросу о районировании.

Однако Рыков не оправдал доверия. 8 июня, отчитываясь на заседании Политбюро, признал несомненный провал совещания. Причиной же тому послужили «непродуманность» его состава и отсутствие отзывов с мест. Поэтому Политбюро предложило Госплану «разослать выработанный проект на места», а местным органам «в месячный срок по получении проекта представить Госплану свой отзыв». Кроме того, было решено «в главнейших областях и районах /экономических – Ю.Ж./ считать необходимым создание специальных совещаний и съездов для обсуждения этого проекта».⁵¹

4. Сталин близок к победе

Слишком затянулось утверждение не только административно-хозяйственной реформы, разработанной Александровым. Столь же непозволительно долго никто в руководстве не вспоминал и о более значимом – о воссоединении советских республик. Правда, всему тому, вроде бы, имелись достаточно веские основания.

25 мая очень серьёзно и, как вскоре выяснилось, надолго заболел Ленин. Полностью утратил всякую возможность (как активно, так и хотя бы пассивно) работать, направляя деятельность партии и государства. К тому же и Сталин оказался перегружен сверх всякой меры. К должности наркома по делам национальностей ему добавили пост Генерального секретаря ЦК РКП, на который его единодушно назначили ещё 3 апреля. Правда, одновременно освободили от более чем хлопотного руководства Наркоматом Рабоче-крестьянской инспекции (до февраля 1920 года – Наркомат государственного контроля). Тем не менее, ответственность за весь партийный аппарат (включая подготовку съездов и пленумов ЦК, заседаний Политбюро, Оргбюро и секретариата) требовала от него слишком много времени.

Лишь 10 августа дело воссоединения вроде бы сдвинулось с места. Но вспомнили о нём только благодаря очередным настойчивым требованиям Раковского и солидаризировавшегося с ним (но по совершенно иной причине) Мануильского – оформить, наконец, юридически союз Украины и России в полном соответствии с нормами советского права. При этом Раковский надеялся сохранить хотя бы видимость суверенности УССР, и прежде всего возможность самостоятельно проводить собственную внешнюю политику, используя для того свой Наркомат по иностранным делам. Мануильский же стремился к противоположному – к полному, органическому слиянию двух братских республик.

Политбюро, рассмотрев 10 августа их обращение, осознало, наконец, необходимость окончательно решать, больше не откладывая в долгий ящик, задачу. Задачу, давно перезревшую, судя по поведению Раковского. Но всё же пока было принято как паллиатив промежуточное решение. Первым пунктом его указало «в партийном порядке тем Наркоматам /РСФСР – Ю.Ж./, соглашение которых с Украиной было утверждено комиссией Политбюро ЦК, что они должны руководствоваться в своих действиях этим соглашением, но без оформления его в советском порядке», то есть в форме постановлений ЦИКов как РСФСР, так и УССР.

Второй же пункт оказался главным. «Предложить Оргбюро, – указывалось в нём, – образовать комиссию с поручением к следующему пленуму ЦК подготовить вопрос о взаимоотношениях РСФСР и независимых республик для оформления его в советском порядке».⁵²

Вот тогда-то Сталину и пригодилась должность генсека. Уже на следующий день – невиданная прежде оперативность! – Оргбюро сформировало требуемую комиссию. Включило в её состав членов ЦК – Сталина, В.В. Куйбышева, Раковского, Орджоникидзе, Сокольникова, а, также представителей республик: от Азербайджана – С.А. Агамали-оглы, председателя ЦИК АзССР; Армении – А.Ф. Мясникова (Мясникяна), члена Президиума Закавказского крайкома и председателя СНК АрССР; Грузии – председателя Президиума ЦК Компартии ССРГ П.Г. Мдивани; Украины – Г.И. Петровского, председателя ЦИК УССР; Белоруссии – А.Г. Червякова, председателя ЦИК и СНК БССР; Дальневосточной Республики – Я.Я. Янсона, министра иностранных дел ДВР; Бухары – Ф. Ходжаева, председателя СНК БНСР; Хорезма – А. Ходжаева.⁵³

Хотя ответственность за созыв комиссии возложили на Куйбышева, всем было понятно – руководить её работой непременно станет Сталин. Только он, и никто иной, ибо всем была памятна высочайшая оценка, данная Иосифу Виссарионовичу Лениным в его заключительном слове на последнем, XI съезде партии: