Первое поражение Сталина

Лишь затем, вторым пунктом постановления, было выражено суждение по той проблеме, которую и следовало обсуждать: «Считать целесообразным установление отношений между комиссариатами Белоруссии и комиссариатами РСФСР, аналогичных с отношениями, установленными между РСФСР и Украиной».⁵⁹ Иными словами, пленум практически поддержал сущность проекта Сталина.

Таковыми стали мнения четырёх партийных организаций, от которых в конечном счёте зависели постановления республиканских съездов Советов. Мнения положительные. Только в Тифлисе документ Сталина восприняли неоднозначно, что, впрочем, можно было ожидать. Ведь совсем недавно, в июле, многие члены ЦК Компартии Грузии позволили себе фактически отменить постановление собственного Первого съезда, и избравшего их в состав высшего партийного органа. Постановление, вроде бы безоговорочно поддерживающее создание Закавказской Федерации.

«Федеративное объединение, – отмечало оно, – принятое нашей партией и так сочувственно встреченное трудящимися всех народов в советских республиках Закавказья, а в дальнейшем и со всей великой Советской Федерацией России, возродит на новой основе былую солидарность и братский союз трудящихся Закавказья для борьбы и победы, как на хозяйственном, так и на военном фронтах. А потому съезд подтверждает необходимость ускорения предварительной работы по федеративному объединению республик с тем, чтобы на съезде Советов Грузии это решение получило санкцию полномочного представительства всех народов Грузии».⁶⁰

Это постановление было принято 1 апреля 1922 года. А всего три месяца спустя один из семи членов Президиума ЦК Компартии Грузии П.Г. Мдивани подготовил собственные тезисы, в которых выступил против самой возможности создания Закавказской Федерации в том виде, в котором она была задумана, уже одобрена не только в Баку и Эривани, но и в Тифлисе.

«Имея в виду, – писал Мдивани, – что в пределах каждой из закавказских республик рабочие и крестьяне избирают свои отдельные Советы и имеют свои отдельные съезды Советов, ЦИКи и Совнарокмы, нельзя не признать, что носительницей суверенности является только каждая из этих республик в пределах своей территории, а выразителями её прав верховенства – лишь её высшие органы.

Поэтому в системе советского строя, не знающего… общих выборов, союз республик может образоваться только на почве соглашения или договора верховных органов отдельных республик, и притом в пределах, точно очерченных в договоре, а федеральные учреждения, являясь органами с производными правами и осуществляя только ту власть, которая им делегирована отдельными суверенными республиками по известному кругу общих дел, исполняют волю этих республик, а вовсе не конкурируют и не умалают их суверенности».⁶¹

Такую же позицию отстаивания суверенности Грузии при любых возможных объединениях занял и А.Г. Сванидзе, член ЦК Компартии республики и её нарком – одновременно – по иностранным делам, финансов, просвещения. «Вступая между собою в союз, – настаивал он, – не отказываются от суверенитета и удерживают:

а) раздельные источники власти (съезды Советов), раздельные государственные центры, осуществляющие законодательную и исполнительную власть на местах (ЦИК и СНК). Они сохраняют за собой все права, кои ими же переданы союзной власти. Союзная власть… осуществляет свои задания, выработанные на основе соглашения, путём соглашения же (фактического или предполагаемого)…».⁶²

Наконец, гораздо позже, в сентябре – когда повсеместно шло обсуждение проекта Сталина – высказался и Ф.И. Махарадзе, член ЦК КПГ и председатель ЦИК Грузинской ССР. В письме, адресованном выздоравливающему Ленину, он выражал неприятие практически всего, связанного с отношениями между Тифлисом и Москвой.

«…К сожалению, внешние условия для нашей работы за это время /«последние семь-восемь месяцев» – Ю.Ж./ нисколько не улучшились. Наоборот, они ухудшились и продолжают всё более ухудшаться. Прежде всего, создалась у нас страшная путаница и неразбериха во взаимоотношениях между союзными органами /Закавказской Федерации – Ю.Ж./ с одной стороны, и республиканскими – с другой. Заккрайком, который должен был бы урегулировать эти взаимоотношения, не сумел это сделать, не смог взять правильный курс и своим вмешательством ещё больше запутал дело.

Беда заключается ещё в том, что некоторые из ответственных товарищей, которые пользуются исключительным влиянием, хотят во что бы то ни стало опередить естественный ход вещей и форсировать события, не считаясь ни с внутренней, ни с международной обстановкой…

Далее вопрос о Грузинской Красной Армии всё ещё остаётся неразрешённым: её нет, есть, правда, грузинские части, влитые в ОКА. Наркомвоенмор существует лишь на словах и ему решительно нечего делать. Существование Грузинской Красной Армии, подчинённой через наркомвоенмора Грузии ОКА, вся наша партия находила и находит необходимым в интересах Советской власти в Грузии, но, к сожалению, все усилия нашего ЦК добиться этого до сих пор пока ни к чему не привели…