Первое поражение Сталина

Ещё пять пунктов соглашения (2-й, 3-й, 4-й, 6-й и 7-й) скрупулёзно определяли территорию создаваемой автономии, перечисляя все волости и уезды двух губерний – Оренбургской и Екатеринбургской, которым и предстояло стать республикой, а также устанавливали новое для неё административное деление на тринадцать кантонов.

Два пункта относились к сфере экономики:

«5. Железные дороги, заводы и рудники на территории Башкирии остаются в непосредственном ведении Центральной Советской власти.

12. Для организации Советской власти и культурно-просветительных мер в стране РСФСР оказывает всемерную финансовую поддержку Автономной Башкирской Советской Республике».

Три пункта соглашения трактовали чисто военные вопросы:

«9. В целях укрепления Советской власти в Башкирской Советской Республике и борьбы, как с российской, так и мировой контрреволюцией, организуется отдельная Башкирская армия в составе одной четырёхполковой кавалерийской дивизии и одной трёхполковой стрелковой бригады, подчиняющаяся общему командованию и управляемая согласно положению о Красной Армии.

Полное вооружение и снаряжение отдельной Башкирской армии производится на общих основаниях с Красной Армией из Общероссийского Военного Фонда.

Внутренняя охрана и порядок в Автономной Башкирской Советской Республике поддерживается вооружённым пролетариатом республики».

Наконец, последний пункт соглашения слишком явно выпадал из контекста. Скорее всего, являлся самостоятельным, не имевшим прямого отношения к проблеме образования национально-территориальной автономии;

«16. Члены Башкирского правительства, административных учреждений и общественных организаций не подлежат репрессиям за свою минувшую деятельность».²⁵

Вот эти-то четыре пункта – 9-й, 10-й, 11-й, и 16-й – и были квинтэссенцией, истинной сутью соглашения, ставшего результатом трудных, длительных (почти двухмесячных) переговоров. Начатых в первых числах февраля М.Д. Халиковым, комиссаром по мусульманским делам националистического Башкирского правительства. Органа, созданного ещё в декабре 1917 года «во имя сохранения Башкирии от большевистской заразы»,²⁶ а потому, с установлением в крае Советской власти, сразу же распущенного. Возобновившего деятельность летом 1918 года, после мятежа Чехословацкого корпуса, и вновь выступившего рьяным противником Совнаркома.

Ради борьбы с Москвой заключившего договоры о боевом союзе с Комитетом членов Учредительного собрания (Кому-чем) и Временным сибирским правительством, участвовавшего в создании пришедшего на смену им Временного Всероссийского правительства (Уфимской Директории). Тогда же глава башкирского националистического движения, бывший учитель медресе Ахмет Заки Валидов присвоил себе звание генерал-лейтенанта и начал формировать Башкирскую дивизию. Соединение, получившее известность лишь борьбой с красными партизанскими отрядами рабочих Южного Урала, возглавляемых В.К. Блюхером.

Колчак, совершив в Омске 18 ноября 1918 года кровавый переворот, отказался признавать право башкир на самоуправление, тем более – на обладание собственными вооружёнными силами. Немедленно передал те под командование генерал-лейтенанта И.А. Дутова, атамана Оренбургского казачьего войска.

Такой поворот событий обескуражил Валидова и вынудил повести двойную игру. Не порывая ещё открыто с Колчаком, искать поддержку у вчерашних непримиримых врагов. 26 января 1919 года к Б.М. Нимвицкому, председателю Уфимского губернского ревкома, направил Халикова. Поручил ему любой ценой, даже признав Советскую власть, во что бы то ни стало сохранить Башкирскую дивизию.

Получив информацию о начавшихся переговорах, Ленин и Сталин тут же отправили в Уфу телеграмму, спустя десять дней вполне преднамеренно, как важный пропагандистский материал, опубликованную в ведомственном издании «Жизнь национальностей».

«Предлагаем, – указывалось в ней, – не отталкивать Халикова, согласиться на соглашение при условии создания фронта с башкирскими полками против Колчака. Со стороны Советской власти, гарантия национальной свободы башкир – полная. Конечно, необходимо, наряду с этим, строжайше отсечь контрреволюционные элементы башкирского населения /то есть Валидова и членов его правительства – Ю.Ж./ и добиться фактического контроля за пролетарской надёжностью башкирских войск».²⁷

Но именно последняя оговорка и затянула переговоры, ведение которых перешло к членам Реввоенсоветов Восточного фронта С.И. Гусеву и 5-й армии – В.М. Смирнову, а также к члену коллегии Наркомата по делам национальностей Мирсаиду Султан-Галиеву. К тем, кто стремился только к одному – использовать башкирские полки для пополнения частей Красной Армии. Не более того.